А голос у него тоже красивый, волнующий, цепляющий за живое. Да что же это за звездный мальчик такой?!
– Привет! – Я спрыгнула с подоконника и протянула парню руку.
– Привет! – Вместо того чтобы пожать ее или, ну это уже из области фантазий, поцеловать, он хлопнул своей ладонью по моей, задорно, по-детски. – А где мама? Как это она бросила тебя одну?
Мама? А, ну все понятно! Вот он, оказывается, какой – Раин Севочка. Славный, надо сказать, мальчик, светлый.
– Ой, прости, – он вдруг нахмурился, – ты же не помнишь ничего, а я не представившись. Я Сева, сын Раисы Ивановны.
– Очень приятно, Ева.
– Да я-то в курсе, что ты Ева. Я же память не терял, – он сказал это с такой непосредственной детской искренностью, что я даже не подумала на него обижаться, хотя кому другому подобную бестактность ни за что бы не спустила.
– А что ты тут делаешь? – Сева подъехал поближе, и я поняла, что жужжащий звук издает электромоторчик, встроенный в его кресло.
– Ищу себе новую комнату.
– А что случилось со старой?
– Она мне разонравилась.
– Правда? – непонятно чему обрадовался Сева. – Я всегда тебе говорил, что нельзя жить в этой унылой конуре.
– А я что?
– А ты отвечала, что, когда в душе зима, совсем неважно, как выглядит окружающий мир.
Вот так-то! У моей Маши-растеряши в душе была зима. Какая-то депрессивная она девушка…
– Все, зимы больше нет. – Я тряхнула головой, и чертовы очки едва не слетели на пол. Надо серьезно подумать об операции или, на худой конец, о контактной коррекции. – Хочу лето!
– Тогда давай я тебе свою картину подарю. – Сева весь светился от радости, с таким и солнце не нужно. – Она как раз так и называется – «Лето».
Я понятия не имела, что за картину он собирается мне подарить, но почему-то была совершенно уверена, что Севино «Лето» придется мне по душе.
– Подари! – Я едва удержалась, чтобы не взъерошить его волосы. Что это на меня нашло?…
– Хочешь в комнате мамы поселиться? – Сева кивнул на запертую дверь.
– Чьей мамы? – не поняла я.
– Твоей. Тут раньше твоя мама жила. До того, как сбежала…
– …Сева! – Мы так увлеклись беседой, что не заметили, как вернулась Рая.
– Мам, ну а что я такого сказал? – удивился парень. – Все ведь знают, что мама Евы сбежала с каким-то аферистом.
– Сева! – Рая покраснела и посмотрела на меня с виноватой улыбкой. – Прости, Евочка, не хотела, чтобы ты вот так все узнала.
– Никаких проблем. – Я легкомысленно махнула рукой. С родителями мне никогда не везло, я уже привыкла. – Так ты из-за этого не хотела показывать мне комнату?
– Не только. Твой отец запретил ее открывать.