Моментально комиссар дал команду ротам прочесать лес по обеим сторонам просеки. Раздались команды ротных, и уже минуту спустя партизаны рассыпались в цепи. Быстро, насколько позволяла непроглядная тьма, углубились они в лес. Назад в лагерь помчался верховой. Поднятые им по тревоге партизаны выступили из лагеря, чтобы перекрыть дороги, ведущие из леса, выставить посты наблюдения в местах, где мог проскользнуть гитлеровский бандит. Печальная процессия тронулась в обратный путь. Отто шел, держась за телегу, на которой везли тело убитого. Его сопровождали доктор и несколько партизан.
В полдень Отто вернулся к месту гибели сына. За ним неотступно следовал Серебряков. На земле они нашли четыре стреляные гильзы, одну недокуренную и одну совсем целую, только чуть прижженную сигареты. Больше ничего.
Убитый горем Отто за все это время не произнес ни слова. Молча он долго смотрел на подобранные сигареты…
Почти целые сутки шли поиски, но безрезультатно. Эсэсовец как сквозь землю провалился. А самолет так и не сел, летчики не обнаружили сигнальных костров.
Партизаны вернулись в лагерь, когда солнце уже опустилось за тянувшуюся по горизонту лесную гряду и выбрасывало из-за нее широкие огненные полосы. И чем больше оно уходило за горизонт, тем больше оранжевые тона переходили в багрово-красные…
На следующий день партизаны провожали в последний путь Фрица Вильке. В отряде не было человека, который не пришел бы проститься с молодым десантником. У могилы сына Отто впервые за это время заговорил, заговорил глухо, но твердо:
— Нацизм нанес мне еще один жестокий удар… Тяжело сознавать, что больше не увижу своего мальчика, с которым дружил как с равным, как с товарищем, которого так любил… Но мы, коммунисты, были бы недостойны носить звание членов партии, если бы не смогли выдержать даже такое испытание… Я перенесу эту тяжелую утрату, найду в себе силы сохранить ясность ума, способность бороться с фашизмом, карать нацистов за преступления, за горе, которое они принесли комиссару Иванову, вам, партизанам, мне, немцу, всему человечеству!
Отто замолчал. Когда раздался прощальный залп, он вскинул руку с крепко сжатым кулаком.
На исходе дня десантники нашли его уединившимся неподалеку от лагеря. Он не стал выслушивать слова утешения и, прервав товарищей, сказал:
— Плохо, друзья, складываются обстоятельства… Беглец, несомненно, доберется или уже добрался до своих. Там он поднимет всех на ноги… Боюсь, мерзавец догадывается, что Рихард с товарищами куда-то исчез на «Майбахе»…
Отто Вильке уже заставил себя думать о судьбе товарищей, об угрозе срыва выполнения задания. Ильин ответил, что предусмотрел это и уже радировал в Москву.