Все, что касалось военного аэродрома, особенно интересовало Антонова и, слушая Морозова, он уже думал о том, как использовать знакомство Морозова с шеф-поваром и как привлечь к подпольной работе девушку-судомойку.
— Словом, люди, о котогых я говогил до сих пог, находятся более или менее в безопасности, но что будет с летчиком-капитаном? — озабоченно произнес Морозов.
— О ком вы говорите?!
— О нашем летчике. Его сбили, тяжело ганилн, захватили в плен. Находится он в госпитале, и немцы давно уже считают его умегшим. Между тем он жив и здогов. Начальник госпиталя недвусмысленно велел мне избавиться от него, но я, газумеется, сделал все наобогот. И вот сейчас летчик все еще в госпитале, скгы-вается в лабогатогии Антонины Ивановны. Вынести его из госпиталя, к сожалению, не пгедставилось возможности. Пытались много газ. Не гебенок это, котогого можно пгонести в мусогной когзине… И как с ним теперь поступит Антонина Ивановна, куда его денет, понятия не имею.
Антонов слушал, стиснув зубы, мысленно кляня себя за то, что так поспешно и категорично осудил этого человека, как предателя. Каждый из рассказанных Морозовым эпизодов действовал на Антонова как удар хлыста.
Не в силах совладать с чувством досады на себя, Антонов молча, не смея взглянуть в глаза своему пленнику, вышел из землянки, чтобы собраться с мыслями, успокоиться, принять какое-то решение. Он задумался было над тем, где раздобыть одежду и обувь для доктора, но тут возникла идея, исключающая все его первоначальные намерения. Он всесторонне обдумал ее и поспешил вернуться в караульную землянку. Еще с порога, заставляя себя не отводить взгляд от лица снова вставшего навытяжку Морозова, Антонов озадачил доктора вопросом:
— А что, если мы отпустим вас?
— Куда?
— Обратно в госпиталь. К немцам…
— Помилуйте! После того, как я побывал у вас? Там, газумеется, уже знают… К тому же один мой вид чего стоит?!
— Вот именно, ваш вид многого стоит…
— Шутить изволите?
— Нет, не шучу. Скажете, что бежали…
— И вы думаете, немцы столь глупы, что повегят?
— Если хорошо сыграть роль беглеца — поверят… Дескать, партизаны перепились, а вы не растерялись, использовали благоприятный момент и так далее…
— Вы вполне сегьезно? — недоверчиво переспросил Морозов.
— Очень серьезно, доктор!
После некоторого раздумья Морозов спросил:
— Вас, очевидно, беспокоит судьба летчика?
— Не только, — быстро ответил Антонов. — Было бы очень желательно, чтобы вы вернулись на прежнее место и пользовались прежним, а может быть, еще большим доверием у немцев. Теперь мы знаем вас и рассчитываем на вашу помощь…