«Идиот! Герой, мать твою! Своих хочет предупредить… – но додумать мне дал тяжелый гул, в который все громче вплетался металлический лязг, усиливающийся с каждой секундой. Мне не нужно было даже вскидывать голову, чтобы понять: это дрожит земля под копытами тяжелой конницы. На какое-то мгновение я замер, не веря, что такое могло произойти, но чувство самосохранения подбросило меня на ноги и заставило бежать со всех ног.
Птицей, влетев наверх крепостной стены, я заорал, надеясь, что Томас Егерь, оставленный у механизма подъема и опускания решетки, сквозь грохот многочисленных копыт и лязг доспехов, услышит меня:
– Опускай решетку!!
Несколько секунд ожидания показались мне вечностью. Я уже начал думать о самом страшном, как до меня донесся глухой лязг разматываемых цепей, а в следующую секунду, с противным скрежетом, кованая решетка одним ударом разрезала на две неровные части вливающийся в ворота замка поток тяжеловооруженных всадников. Крики и проклятия кавалеристов, столпившихся на мосту, еще не достигли своего пика, как я заорал:
– Поставить щиты!! Бросай факелы на мост!!
Огненные снаряды ударили в толпу растерявшихся конников. Огонь обжигал и пугал. Кони в испуге становились на дыбы, шарахались в разные стороны, сталкиваясь и еще сильнее пугаясь. Крайние конники, сбитые с моста, с дикими воплями летели в темную, бурлящую воду. А факелы продолжали падать, все больше превращая отряд воинов в суетливую, беспорядочную толпу. Крики о помощи переплетались с воплями боли и диким ржаньем лошадей. Еще минута – и кавалерия начала отступить, разворачивая лошадей. Но нам нелегко досталась эта победа. Арбалетные болты ливнем падали на крепостную стену, то с треском вонзаясь в деревянные щиты, то с металлическим лязгом отскакивали от камня. Не обошлось без жертв: в стороне, на серых камнях, лежало два мертвеца.
Когда я увидел, что последний всадник покинул мост, я заорал во все горло:
– Поднимай мост!!
Заскрипели цепи, и мост медленно пошел вверх. Бросил быстрый взгляд на ту сторону рва, пытаясь понять, что предпримет противник. Вражеская пехота и копейщики, начавшие подтягиваться к мосту, столкнувшись с отступающей в беспорядке кавалерией, смешали свои ряды и остановились. Паника сказалась и на офицерах, которые в попытках восстановить порядок, стали отдавать противоречащие друг другу приказы. «Здесь все! Теперь во двор!».
Развернувшись, и на ходу вытаскивая меч, я кинулся к лестнице, ведущей во двор, но тут мне дорогу перегородил Игнат.
– Господин! Не надо сейчас туда!
Остановившись, я изумленно воззрился на него, но, прислушавшись, понял, что он прав. Подойдя к внутренней части стены, я попытался рассмотреть, что происходит во дворе замка. Если снаружи заметно посветлело, то в колодце замкового двора еще плавал полумрак, но мне хватило звуков, чтобы представить, что сейчас там происходит. Хрипы умирающих людей, стоны раненых и ржанье испуганных лошадей переплелись со щелканьем тетивы и посвистом стрел, летящих в цель. Лучники, засев на стенах и крышах дворовых построек, практически не неся урона, уничтожали противника прорвавшегося в замок. «Сейчас они должны понять, что попали в засаду и попытаются прорваться».