У каждого своя война (Тюрин) - страница 55

– Господин, мой брат говорит, что в замке затевается что-то нехорошее. Чужие люди. Их много.

Бросил взгляд вокруг себя. Суровые лица и напряженные взгляды, которые сейчас скрестились на мне, в ожидании решения. Мысли замелькали, собираясь и рассыпаясь, как стеклышки в калейдоскопе: «Ловушка? Неужели барон?! Так ничего же… Нет! Ничего не понимаю!».

– Чжан, попробуй узнать, что к чему. Быстро и тихо. Остальным приготовить доспехи и оружие. Джеффри, мой меч у тебя?

– Да, господин. Кольчугу будете сейчас одевать? На секунду задумался, потом сказал:

– Да. Пока мы вооружались, в дверь барака, чуть ли не змеей, проскользнул Чжан:

– Вооруженные крестьяне захватили замок!

У меня внутри все похолодело: это был самый худший вариант событий, который только можно было предположить.

– Запереть дверь. Погасить свечи. Всем затаиться.

Только успел так сказать, как в напряженной тишине мы услышали истошный вопль:

– На нас напали!! Враг…!!

В следующую секунду крик был заглушен ликующим ревом множества глоток. Тишины больше не было. Ее порвал, истоптал и уничтожил многоголосый дикий вой торжества, собравший в себя воедино крики, вопли и проклятия обезумевших, как от радости, так и от дикой злобы крестьян. Для меня их рев звучал так, словно это рвали глотки сотни демонов, вырвавшиеся из ада и теперь добравшиеся до людских душ. Спустя несколько минут рев стал дробиться на отдельные многоголосия, несшиеся теперь с различных сторон. «Восставшие растекаются по замку. О, господи!».

Давно я не испытывал такого чувства беспомощности, как сейчас. Наверно, подобное чувствует зверь, попадая в яму, вырытую охотниками. Мне хотелось что-то делать, лишь бы не ждать. Подобное ожидание и так испытание хуже некуда, а тут еще снаружи стали доноситься предсмертные крики людей, полные ужаса и боли. А еще спустя время дверь нашего барака затряслась под ударами, но уже спустя несколько минут удары прекратились. Было, похоже, что мятежники побежали дальше, привлеченные торжествующими криками своих товарищей, уже добравшихся до подвалов и кладовых. Но то, что на данный момент опасность миновала, ничего не меняло, тревога и напряжение не только не исчезли вместе с ней, но и продолжали стремительно расти, путая мысли и заставляя дрожать руки.

«Возьми себя в руки, идиот! Думай! Рассуждай! Наш барак рядом с башней, если проникнуть в нее, то есть шанс отбиться, а там… Гм! А может лучше в ворота и ходу! Ведь недалеко, но как среди этих уродов пробиться? Судя по крикам, их сейчас там, как крыс в подвале мясокомбината! Но здесь сидеть тоже не дело! Взломают дверь! Или еще хуже – подожгут! Хорошо. Остановимся на башне. До нее метров двадцать по прямой! Пробьемся к ней… А дверь? Если открыта – хорошо. А если закрыта,… там нас всех и положат! Дьявол! Может все-таки ворота? Но они намного дальше. На что решиться?!».