– Что вы стоите, как истукан! Вы что не видите, мой храбрый Флавио истекает кровью! Помогите же ему, бессердечный вы человек!
Не это я ожидал услышать из ее уст, поэтому и ответил соответственно, с определенной долей издевки:
– Это вместо благодарности за ваше спасение?!
Сначала ее глаза обожгли меня огнем, но уже в следующую секунду их затянула корочка льда, а голос был под стать ему, холодным и резким:
– Я благодарна вам и вашим людям. Вы оказали мне большую услугу. Чуть позже мы поговорим об этом, а сейчас окажите помощь раненому.
Сейчас передо мной сидела не просто красивая девушка, а женщина – повелительница. В ее лице, осанке, голосе было столько величия и властности, что я даже несколько оторопел при виде подобного превращения. Придя в себя, я кликнул Игната. Тот подъехал. Когда узнал в чем дело, то птицей слетел с коня, затем осторожного снял раненого с лошади и опустил на траву. Быстро осмотрев рану, сказал:
– Все будет хорошо, госпожа. У него не тяжелая рана. Сейчас я его перевяжу, и он будет как новенький.
В его голосе было столько доброты и заботы, что взгляд графини, брошенный на русского богатыря, вдруг стал теплым и мягким. До этого момента, насколько я мог судить, такого взгляда удостаивался пока лишь ее возлюбленный.
«Настоящая славянская душа! Добрая и щедрая! Гм! А я кто тогда? Я тебе скажу: кто ты! Хладнокровный и расчетливый англичанин! Та еще сволочь!».
Пока я занимался самокритикой, Игнат занялся перевязкой. Графиня, тем временем, успокоившись за жизнь своего любовника, снова обратила свой взгляд на меня. Сначала я не понял, что он мог означать, а когда сообразил, тут же слетел с коня и помог ей сойти на землю.
– Похоже, вас все же обучали хорошим манерам, господин англичанин, – не преминула меня подколоть эта юная особа.
– Я рад, что вы хоть чем-то остались довольны, госпожа графиня, – съязвил я в ответ.
– Мне хотелось бы знать: вы были здесь с самого начала?
Я уже знал, какой будет следующий вопрос, но все равно ответил утвердительно, после чего меня ожог гневный взгляд.
– Вы видели, как умирают эти юноши и не пришли к ним на помощь! Кто вы после этого?! Вы не смеете после этого называться мужчинами! Не имеете права!
– А сами на кого похожи?! По мне так на мясника! Потому что именно вы притащили этих глупых телят на бойню!
После моих слов наступила тишина, словно люди и вся природа замерли в ожидании ответа графини.
– Я…! Я не хотела! Я не знала, что все так обернется. Дева Мария… – и она со слезами на глазах, чуть слышно, забормотала молитву.
Сейчас, когда она снова стала похожа на маленькую девочку, попавшую в беду, в моей душе шевельнулась жалость, которую я тут же постарался подавить в зародыше. Выждав некоторое время, чтобы графиня смогла прийти в себя, я продолжил наш разговор: