— Какой патрон? — удивился лейтенант и ткнул пальцем в обойму. — Считать умеешь? Все патроны в обойме.
— А это что, по-твоему? — спросил дежурный, протягивая пистолет лейтенанту.
— Значит, он там и был с самого начала.
— Осторожнее! — сказал дежурный. — Я снял его с предохранителя…
Грохот выстрела заглушил его слова. Лейтенант выронил пистолет из рук и начал заваливаться на спину. Он падал медленно, загребая руками, как пловец, но за воздух ему было уже не удержаться, и он упал навзничь, перевернув стул. И только теперь дежурный бросился к нему, чтобы помочь, но едва он приподнял голову лейтенанта, как понял, что помощь уже не нужна: пуля, войдя в шею, прошла через мозг и вышла сзади, через затылок.
— Кого это ты ко мне привел, Матвеев? — спросил доктор Родионов, с интересом разглядывая мужчину в кроличьей шапке.
— Из приемного покоя это, — сказал санитар. — Дежурный врач прислал.
— А сопроводиловка?
— Вот, — Матвеев положил на край стола лист бумаги, исписанный мелким почерком: латынь вперемежку с русскими фразами.
— Та-а-ак, — протянул доктор Родионов, ознакомившись с написанным. — Значит, Баклагов. Где у нас свободная койка есть?
— В восьмой, — сказал Матвеев. — Вчера оттуда выписали человека.
— Вот в восьмую его и отведи. А ко мне пришли дежурную сестру.
Когда Матвеев вывел Баклагова из кабинета, доктор опять придвинул к себе сопроводиловку. Прочитав написанное, он отвернулся к окну и забарабанил пальцами по столу. В приоткрытую дверь заглянула медсестра.
— Вита, заходи, — сказал Родионов. — Видела красавца, которого Матвеев по коридору повел? Переодень его и введи внутривенно барбамил.
— Хорошо, — кивнула Вита. — Что еще?
— С ним пока все.
Вита закрыла дверь и отправилась в восьмую палату. Баклагов стоял посреди комнаты и с интересом озирался по сторонам. Пять коек были заняты больными, шестая, у двери, была свободна.
— Здесь твое место, — сказал Матвеев. — Сейчас тебя переоденут, и можешь ложиться.
— Что значит — переоденут? — спросил Баклагов. — Меня кладут в больницу?
— Кладут, — кивнул Матвеев. — Полежишь у нас немножко.
— Но я не болен! — Лицо Баклагова приняло свирепое выражение.
— Конечно, не болен, — покорно согласился Матвеев. — А кто сказал, что ты болен?
— Зачем же меня кладут в больницу?
— Врач хочет понаблюдать за тобой — только и всего.
Баклагов присел на край своей кровати и, подумав немного, сказал:
— Ну что ж, я побуду здесь до завтра, пожалуй. Здесь кормят?
— А как же. И кормят, и поят. — Голос Матвеева стал вкрадчивым. — Здесь неплохо, вот увидишь.
— Все лучше, чем на вокзале, — согласился Баклагов. — Глядишь, я здесь и до послезавтра останусь, если понравится.