Хокинс снова спросил, неужели мы думаем, что он смог бы нас расстрелять, окажись мы на его месте.
— Расстрелял бы как миленький, - сказал Иеремия Донован. - Прекрасно бы расстрелял, если бы знал, что иначе тебя самого расстреляют.
— Вранье! Да пусть бы меня на куски разрубили! И за Белчера ручаюсь. Верно я говорю, Белчер?
— Верно, - сдержанно ответил Белчер, не вступая в разговор. У него был такой вид, словно случилось наконец то непредвиденное, чего он все время ожидал.
— И потом, кто сказал, что, допустим, Нобла поставят к стенке, если он не пустит меня в расход? Что бы я по-вашему сделал, будь я на его месте посреди этого вонючего болота?
— Ну, что бы ты сделал? - спросил Донован.
— Да я пошел бы с ним хоть на край света! Я бы последний шиллинг с ним разделил. Я бы его ни за что не бросил. Никто про меня не скажет, что я когда-нибудь подвел друга.
— Ну, хватит, - сказал Донован, взводя курк. - Будут какие поручения?
— Нет.
— Хочешь помолиться?
В ответ на это Хокинс хладнокровно отпустил такую брань, что я даже вздрогнул. Потом он повернулся к Ноблу
— Послушай, Нобл, мы же с тобой друзья. Раз ты не можешь перейти на нашу сторону, я перейду на твою. Дай мне винтовку, и я буду драться на вашей стороне. В ваши убеждения я не верю, но они ничуть не хуже наших. Ты веришь, что я не прикидываюсь?
Нобл поглядел было на него, но тут Донован снова взял слово, и Нобл опять повесил голову, так ничего и не сказав.
— Последний раз спрашиваю, будут у тебя поручения? - злобно сказал Донован.
— Закройся, Донован. Ты меня все равно не поймешь. Но эти ребята меня понимают. Они не такие, чтобы подружиться с человеком, а потом поставить его к стенке.
Никто, кроме меня не видел, как Донован поднял револьвер к затылку Хокинса. Я зажмурился и попытался молиться. Когда бахнуло, я раскрыл глаза и увидел, как у Хокинса подломились колени, и он медленно и неслышно, как засыпающий ребенок, вытянулся во весь рост к ногам Нобла, и свет фонаря заблестел на его деревенских сапогах.
Белчер достал платок и начал прилаживать его себе на глаза. Видя, что платок маловат, он попросил меня одолжить ему мой. Я дал ему платок, он связал их вместе, потом ногой указал на Хокинса:
— Он еще живой, - сказал он. - Надо бы ему добавить.
И действительно, левое колено у Хокинса поползло вврех.
— Добейте его, -попросил Белчер. - Бедняга, кто знает, где он теперь.
Я опустился на колено и выстрелил. Я уже вроде плохо соображал, что делаю. Услышав выстрел, Белчер, все еще возившийся с платками, вдруг тихо засмеялся. Никогда прежде я не слышал его смеха, и тут у меня мороз прошел по коже.