Мы посмотрели, как Фини с Ноблом пошли к сараю, потом вернулись в дом. Я предоставил Доновану самому объясняться с англичанами. Он сказал им, что есть приказ отослать их обратно во Второй батальон. Хокинс выругался, а Белчер, хоть ничего и не сказал, но видно было, что тоже расстроился. В доме было темно, но никому не пришло в голову зажечь лампу, и англичане впотьмах надели шинели и попрощались со старухой.
— Только обживешься немного, как обязательно какая-нибудь штабная сволочь решит, что ты больно пригрелся и сковырнет тебя с места, - сказал Хокинс, пожимая ей руку.
— Огромное вам спасибо, хозяйка, - сказал Белчер. - Огромное спасибо за все,- повторил он с таким смаком, словно сам придумал такое оригинальное выражение.
Мы вышли на задний двор и пошли к болоту. И тогда Иеремия Донован сказал им правду. Его всего трясло от возбуждения.
— Сегодня утром в Корке расстреляли четверых наших людей. И теперь мы расстреляем вас. Это будет наша ответная мера.
— Кончай языком трепать, - оборвал его Хокинс. - И без твоих шуточек тошно.Гоняют с места на место, чтоб им…
— Это не шутка. Мне очень жаль, Хокинс, но это правда, - сказал Донован.
— А, закройся, - отмахнулся Хокинс.
— Спроси Бонапарта, - сказал Донован, видя, что его не принимают всерьез. - Правду я говорю, Бонапарт?
— Да, - сказал я, и тогда Хокинс остановился.
— Браток, - сказал он, - да брось ты, ради Бога!
— Это не шутка, - пробормотал я.
— Уж я-то точно не шучу, - вмешался Донован, нарочно распаляя себя.
— Да что ты против меня имеешь, Иеремия Донован? - вспылил Хокинс.
— А я не говорю, что имею что-то против тебя лично. Но почему, почему ваши взяли четырех наших парней и преспокойно поставили их к стенке?
Он схватил Хокинса за рукав и потащил за собой. Но тот так и не верил, что мы всерьез. Я думал о том, что стану делать, если они начнут драться или побегут, и честно говоря, мне очень хотелось, чтобы они устроили что-нибудь в этом роде. Конечно, я не стал бы стрелять. Хокинс спросил, за что мы хотим его шлепнуть. Что он нам сделал? Неужели мы хоть на секунду допускаем, что он бы расстрелял нас по приказу таких-то да растаких-то командиров такой-растакой британской армии?
К этому времени мы уже дошли до болота, и меня так мутило, что я не мог ему отвечать. Наконец вдалеке показался фонарь, и мы пошли к нему. Фонарь был у Нобла, а Фини стоял в темноте позади него, и увидев их неподвижные и молчаливые фигуры у края болота, я осознал, что все это всерьез, и перестал надеяться на чудо. Белчер узнал Нобла и сказал:
— Привет, браток, - негромко, как всегда.