— Ну, смотри, как знаешь - сказала она. – Гляди, не пожалей после.
Она нагнулась надо мной, вытерла мне фартуком пыль и слёзы со щёк, посмотрела ещё раз внимательно мне в лицо, а потом повернулась и ушла. Воздух расступился перед ней, а потом опять сомкнулся, и на поверхности его ещё долго дрожала лёгкая золотистая рябь.
Позже у нас с ней была ещё одна встреча. Я была уже взрослой, ходила в третий класс, но всё ещё побаивалась в одиночку ездить на общественном транспорте. Как-то раз две моих одноклассницы уговорили меня покататься на трамвае, а потом вылезли на дальней, незнакомой мне остановке и заявили, что идут в гости к какой-то подружке.
— А я? – глупо спросила я, надувая губы.
— А что – ты? – безжалостно ответили они. – Ты же её всё равно не знаешь. Поезжай домой, а то тебя ругать будут.
— Одна? – ужаснулась я.
— Ну и что ж, что одна? – захихикали они. – Боишься, что ли?
— Ничего не боюсь, - гордо сказала я. - Просто свинство это, вот что. Мы так не договаривались.
— Бои-ишься, - загоготали они. – Как маленькая. Привыкла везде с бабушкой за ручку… Эх, ты!
— Дуры вы, и больше никто - с достоинством сказала я, отвернулась и пошла на остановку, загребая сандалиями весеннюю грязь и сдерживая подступающие к носу слёзы.
На остановке было почти безлюдно. Где-то вдали скрипели и грохотали трамваи, а я даже не знала толком, на какой из них мне надо садиться, чтобы попасть домой. Сумерки между тем сгущались, над остановкой загорелся жёлтый фонарь. Я присела на корточки, упёрлась коленками в портфель и погрузилась в мрачные размышления.
— Ну, что? – сказала мне женщина, стоящая рядом на остановке.
Я вздрогнула и посмотрела на неё. На ней был длинный светло-серый дождевик и серая косынка, по-деревенски повязанная в кружок. Лицо её было слегка другим – постаревшим, побледневшим, но по-прежнему скуласто-лисьим, спокойным и насмешливым. И глаза её сияли и смеялись из-под низко надвинутого платка.
— Нет, - замирая от радостного страха и желания сказать «да», сказала я.
— Опять нет? – сказала она, знакомо усмехаясь
— Я не могу, - умоляюще сказала я. – Никак не могу, честное слово.
— Ну, смотри, - сказала она. – А то – пойдём, может? Тут ведь недалеко.
Я зажмурилась и замотала головой.
— Ладно, - сказала она. – Вставай тогда. Вон твой трамвай идёт. Выйдешь на девятой остановке, возле Серпуховского вала. Давай, касатка, беги, пока он двери не закрыл.
Недавно я встретила её вновь. Я сидела на скамейке в парке, ела яблоко, вздыхала и никого не ждала. Она прошла мимо меня, мельком посмотрев искоса и кивнув головой. За её руку цеплялась девочка лет шести, которая, похоже, как и я, недавно орала и скандалила, но теперь совершенно успокоилась и что-то мурлыкала на ходу. Где-то в глубине парка играла флейта. Должно быть, это был припозднившийся уличный музыкант. Играл он плохо, но старательно.