— Милорд, с ней всё в порядке? — тотчас спросила Кэтрин, извиняя свои неподобающие манеры тревогой за графиню.
Граф очнулся от грёз, но улыбка никуда не делась.
— Кэтрин, ты жутко упряма. Вот уже месяц ты живёшь под моей крышей. Ты моя кузина. Да, наше родство довольно дальнее, и мне понятно твоё желание соблюдать вежливость, но ты, определённо, могла бы не упоминать мой титул. А Луиза и вовсе грозится вымыть тебе рот с мылом, если ты хоть раз ещё назовёшь её «миледи».
— Кузен Эдгар, — послушно поправилась Кэтрин, — расскажите мне уже, наконец, что сказал сэр Генри.
— Вот так намного лучше. Я намеревался приберечь врача напоследок и изложить мои новости в порядке общественной значимости, но, вижу, нетерпеливость Демоуэри заразна. Присядь, пожалуйста, дорогая. — Он указал на стоявшее у письменного стола кресло.
Кэтрин села, жалея, что не может силой вытряхнуть из него новости. У кузена наблюдалась досадная склонность ходить вокруг да около.
— Теперь ты уже, должно быть, знаешь, — начал он, — если Луиза вобьёт себе что-то в голову, её уже не остановить. А если верить сэру Генри, моя леди-жена твёрдо вознамерилась основать семью. И спорить с ней бесполезно.
— Прошу прощения?
— Луиза собирается подарить мне к рождеству сына или дочь. И если верить сэру Генри, ничто не в силах ей помешать.
На самом деле лорд Эндовер не выказывал ни малейшего желания мешать стремительным успехам жены. Его тёмные глаза светились гордостью и счастьем.
Кэтрин вскочила с кресла, чтобы обнять его.
— О, какая чудесная новость! — воскликнула она. — Я знаю, как вы мечтали о ребёнке. Как вы, должно быть, взволнованы, и как рада я за вас обоих. У Луизы вскоре появится малыш. — Глаза её увлажнились. — Восхитительная весть!
Внезапно до Кэтрин дошло, что в порыве радости она умудрилась помять кузену элегантный шейный платок. Она разжала объятия и принялась, запинаясь, извиняться.
— Не глупи, Кэтрин. По такому случаю даже мой суровый камердинер просто обязан тебя простить. Кроме того, Луиза и так уже успела внести беспорядок в мой ensemble[77], а я за всеми этими волнениями совершенно позабыл переодеться, прежде чем посылать за тобой. По правде говоря, сегодня выдался весьма суматошный день. Да присядь же, кузина. Я ещё не обо всём успел тебе рассказать.
Хотя Кэтрин не терпелось припуститься в комнаты её сиятельства, она усилием воли заставила себя снова сесть.
— Как тебе известно, Кэтрин, твой отец вверил тебя моим заботам и поручил мне действовать от его имени, что, надо сказать, с его стороны довольно мудро. Раз уж советоваться с ним по каждому вопросу всё равно не представляется возможным. Этому не способствуют ни расстояние, ни его добровольное уединение, которое не позволяет ему беспристрастно судить о людях нашего круга.