Лорд Рэнд схватил его за горло и несколько раз стукнул головой об стену, видимо, затем, чтобы освежить Чолли память.
— Господи милосердный, Макс, — выдохнул мистер Лэнгдон. — Мёртвый он нам едва ли пригодится.
— А по мне, так он и живой ни на что не годен, — отозвался Макс. — Я прав, Чолли? Ты совершенно никчёмен.
Чолли что-то неразборчиво промычал в ответ.
— Подойди сюда, Джек, — последовал лаконичный приказ. — Просто прижми дуло пистолета к его уху.
Мистер Лэнгдон повиновался. Он был изумлен, заметив, что у него даже не дрожит рука.
— Итак, мой мальчик, — обратился к Чолли Макс, ослабив хватку ровно настолько, чтобы тот мог говорить, — может, расскажешь нам, что побудило тебя похитить это милое дитя? Поведай, кто тебе за это заплатил, и почему, и какими ещё нехорошими вещами ты занимался в последнее время. Советую выложить всё побыстрее и даже не помышлять звать на помощь, потому что я мигом вышибу тебе мозги, а моему другу не терпится их прострелить, или, может, мы оба добьёмся желаемого, если ты исчерпаешь наше терпение.
Кэтрин смерила похитителя ледяным взором. Она надеялась, что стук её сердца слышен не так отчётливо, как ей чудилось.
— Что ж, теперь мне ясно, что произошло, — обратилась она к Броуди. — Вот к чему приводит неуёмное обжорство и пьянство. Ваши распутные привычки вылились в умственное расстройство. И не ждите, что я стану вас жалеть. Вы сами виноваты.
Лорд Броуди начал верить, что и впрямь сойдет с ума, если проведёт ещё одну минуту рядом с этой мегерой. Он-то полагал, что пустая комната вкупе с невозможностью сбежать заставят ведьму наконец осознать, в какой опасности она очутилась и что не пройдёт и пяти минут, как она будет слишком напугана, чтобы проявлять непокорность. Но нет!
Более получаса Кэтрин Пеллистон решительно отрицала, что когда-либо бывала в борделе. У неё много чего нашлось сказать и помимо сего утверждения: достаточно, чтобы у Броуди затикало в голове. Если бы не обширные земли, приданое да грызущая жажда мести лорду Рэнду, барон, вероятно, поддался бы голосу разума и избрал тактическое отступление.
Но он не был разумен. Полмесяца высматривания, выжидания и интриг и в самом деле сделали лорда Броуди в некотором роде сумасшедшим.
Он от природы обладал переменчивым нравом и был мстителен, когда не мог удовлетворить какой-либо свой каприз. Кэтрин же, не переставая, ставила ему препоны с самого дня своего побега, и в каждой последующей неприятности — от унизительных отказов прочих примеченных им в жёны девушек до приходящих от лавочников счетов, громоздившихся у него, благодаря Линнет, — Броуди уже винил её. Кроме того, Кэтрин его обманула… и даже сейчас эта лживая шлюха делает из него дурака.