Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что рандеву леди Дианы с её запретной любовью в основном было посвящено планам скорейшего побега. Будучи соучастницей, пусть и невольной, Кэтрин должна была быть по меньшей мере раздосадована тем, что не разглядела происходящего у неё под носом и не сделала всё возможное, дабы вернуть леди Диану обратно на стезю долга.
Но мисс Пеллистон не могла быть раздосадована или хотя бы удивлена, учитывая настигшее её поразительное озарение касательно собственной проницательности. Едва ли можно надеяться прочесть мысли другой леди, когда в твоей собственной голове царит столь жалкая неразбериха.
Более того, она дерзко призналась себе, что даже рада этой вести. Пусть для неё это ничего не меняло — ведь лорд Рэнд всё равно оставался вне досягаемости, — но, по крайней мере, у него появится второй шанс. Возможно, на сей раз он найдёт по-настоящему любящую его женщину. Это будет не сложно. Только дурочки, вроде неё, могут не заметить его совершенств.
Теперь ей оставалось лишь молиться о возможности извиниться за свое длившееся более месяца неблагодарное и детское поведение. Больше ей не на что надеяться. Она вышла далеко за рамки приличий.
Этим утром после долгого сражения с собственной совестью Кэтрин решила, что её признания никому не принесут пользы. Рассказать кузену или Луизе о Чолли означало бы лишь попусту расстроить их. Лучше она сошлётся на изнеможение и скажет им, что хочет уехать домой.
А после, думается, годы растянутся в вечность.
Вероятно, она продаст владения тётушки Юстасии, вложит деньги и заживёт спокойной, тихой, одинокой жизнью. Посвятит себя благотворительности, помогая тем, чья жизнь не удалась даже больше, чем её собственная. Станет трудиться бок о бок с беднотой. И может, в конце концов заразится какой-нибудь омерзительной болезнью, которая поставит точку в её кошмарном существовании.
Таким вот образом Кэтрин и без «Книги мучеников» быстро низвела себя в омут глубочайшего раскаяния и печали. Она благоразумно закрыла непригодившуюся книгу и приступила к унылому созерцанию ковра.
Раздался стук в дверь. Подняв глаза, Кэтрин встретилась с исполненным собственного достоинства взглядом Джефферса.
— У леди Эндовер посетители, мисс, не соблаговолите ли вы оказать любезность, присоединившись к ней в…
— Можешь не волноваться, — перебил лорд Рэнд, отодвигая дворецкого в сторону. — Я не собираюсь сидеть в какой-то чёртовой гостиной, развлекая собственную сестру светской болтовнёй. Оставь нас, Джефферс.
Джефферс со вздохом удалился.