— Сбежала? — переспросила леди Эндовер, после того как эти слова перевёл для неё брат. — Не понимаю. Уверена, мисс Петтигрю не подмастерье.
— Разумеется, нет. О чём ты вообще думаешь, Луиза?
— Если она не беглый подмастерье, то почему плачет? Я, конечно, справлюсь у Эдгара, но насколько понимаю, только беглые подмастерья преследуются законом. Штраф или заключение…
— Она сбежала из дома, потому что отец заставляет её выйти за одного старого маразматика. — И лорд Рэнд продолжил повествование об украденном ридикюле и романтическом бегстве мисс Флетчер. Кэтрин с облегчением заметила (между всхлипываниями), что он тактично опустил некоторые иные её злоключения, представив дело так, будто описанные события происходили всего несколько часов назад.
Когда он закончил свой краткий рассказ и ответил сестре на пару вопросов, леди устремила взор на гостью, уже успевшую обрести некое подобие спокойствия.
— Понимаю, — проговорила графиня, — Макс привёз вас сюда в надежде, что я смогу сыграть роль кузины Агаты.
— О нет! Я уже сказала ему, что намерена отправиться домой. Вот только… — Кэтрин покраснела ещё гуще, но всё же, проглотив гордость, добавила: — Боюсь, я вынуждена занять несколько шиллингов, чтобы заплатить вознице.
— Ну, разве это не самая трусливая вещь…
— Макс, — тихо перебила его леди Эндовер.
— Но она не может…
— Если мисс Петтигрю пожелала вернуться, едва ли мы можем насильно удерживать её здесь, ведь так?
— Чёрт возьми, Луиза…
Графиня повернулась к брату спиной.
— Тем не менее, мисс Петтигрю, — сказала она, — вы сейчас слишком расстроены, чтобы путешествовать. Простите, что говорю об этом, но ваш цвет лица оставляет желать лучшего. Если я сейчас позволю вам уехать, моя совесть будет мучить меня так, что я наверняка заболею.
— На самом деле я в порядке, — возразила Кэтрин. — Мой цвет лица всегда оставлял желать лучшего.
— Моя совесть не позволяет поверить вам. Я приношу глубочайшие извинения, моя дорогая, но она совершенно беспощадна, эта моя совесть. Молли проводит вас в гостевую комнату и принесёт чашку свежего чая, а то вы едва притронулись к своему, и, боюсь, он уже остыл. — Голос леди Эндовер зазвучал повелительно: — Сегодня вы останетесь здесь. Отложим наше обсуждение до завтра, пока вы не отдохнёте.
— Может, лучше сделаете, как она говорит? — внёс предложение лорд Рэнд. — У моей сестрицы упрямая совесть. Спорить бесполезно.
В иных обстоятельствах ни лестью, ни приказами нельзя было бы удержать Кэтрин в Эндовер-Хаус. Ведь она всё ещё находилась в Лондоне, где каждый шаг, предпринимаемый ею с момента приезда, оборачивался различными бедствиями. Ей хотелось только стремглав бежать из этого города.