Пока мы сидели четверо суток в «долине смерти», наши товарищи времени даром не теряли. Экипажи Степанова и Киржака несколько раз вылетали бомбить противника. Не вернулся с задания Евдокимов, его подбили, самолет загорелся в воздухе и упал на территорию врага.
Наши наземные части быстро продвигались вперед. Надо было обеспечить их боеприпасами, горючим, пополнением, эвакуировать раненых. И в тех районах, где не было хороших дорог, все это выполняли воздушные корабли.
Проходили дни, недели. Полеты в горных районах и пустынях, посадки на неприспособленных для тяжелых машин аэродромах и временных площадках для нас уже были такими привычными, словно мы всю жизнь только этим и занимались.
На разных аэродромах бывали неожиданные встречи со старыми друзьями по летней школе — Плешаковым, Фурсевичем, Савиновым, Полевовым или же с летчиками своей ростовской бригады — Самохиным, Ковалем, Разиным, Щициным и, другими. Переживали и горькие утраты. При выполнении боевого задания погиб весь экипаж Плешакова с командой воздушного десанта на борту. Горько было сознавать, что и Плешакова, и его штурмана Гноевого в Ростове никогда не дождутся их жены и дети. Никогда мы не увидим больше и нашего замечательного летчика Коваля, лучшего штурмана ростовской бригады Щицына, душевного человека борттехника Колесникова и других членов экипажа. Они погибли за Родину, выполняя свой долг перед Родиной, отдали жизни за безопасность наших границ.
Когда задание было выполнено, а мы вернулись в Ростов и встретились с семьями своих погибших друзей, боль в сердце была огромной. Мы старались, как могли, облегчить горе жен и детей погибших товарищей. Женоргом полка тогда была Аня Гастелло, она ходила по квартирам, утешала, успокаивала овдовевших подруг. Могла ли она знать, что пройдет еще несколько лет, и ее тоже постигнет такая же печальная участь?..
В полку, пока нас не было, произошли значительные перемены. Вместо переведенного с повышением в другую часть полковника Таюрского к нам командиром полка был назначен майор Филиппов. Ушли от нас командир эскадрильи Новиков и комиссар Лебедев. Машин ТБ-3 р/н в эскадрилье осталось мало, так как промышленность их больше не выпускала, и нам было приказано перегнать оставшиеся самолеты в Полтаву.
На аэродроме в Полтаве, куда мы пригнали свои корабли, выйдя из самолета, я увидел стоявшего недалеко летчика в звании полковника с орденом Красного Знамени на груди. Взяв планшет с летными документами, быстро поправив пилотку, направился доложить ему о прилете. Только приложил, как требует того воинский устав, вытянутые пальцы к виску, слышу веселый знакомый голос: