Вряд ли, ответил Вадлер, в магазине будут такие вещи. И тут же галантно добавил, что, если госпожа Рубцова желает, он составит ей протекцию в отношении шубы… Впрочем, скорее, чем он, Вадлер, это может сделать тот же Курт Кох, он-то уж никогда не откажется услужить красивой женщине. На складах, которыми ведает интендантское управление, добра всякого, изъятого у арестованных коммунистов, полным-полно. Там, при желании, можно подобрать не только шубу.
Сдержанно поблагодарив, Рубцова вновь заговорила о загадочном комиссионном магазине, но Вадлер, поморщившись, перевел разговор на другое.
Когда отделка и укомплектование магазина были почти закончены, Курту Коху предложили передать свои полномочия адъютанту Вадлера. На сей раз обер-лейтенант не возражал представителю управления. Но стал очень холоден с Бергером. Тот сейчас же смекнул, что интендант обижен. Как же, хлопотал он, а «лавры» достанутся другому. Тем более, что Кох, вероятно, надеялся совершать в стенах комиссионки некоторые свои коммерческие операции.
Румянцев же думал про себя, что вся эта затея не очень-то умно продумана — сказалась, видно, склонность Вадлера к авантюрам. Однако не поможет ли это найти ответ на все еще не разрешенный вопрос: кто же предал Костомарова, Романца и других?
Об операции подпольщиков и ее провале Петрову и Румянцеву стало известно на следующий день. Немцы устроили засаду. Они знали о готовящейся операции. Значит, среди подпольщиков был провокатор.
Кто же он? Романец и Алексеев погибли во время операции. Остальным удалось скрыться. Ни одного из них Румянцев и Петров не знали.
У Петрова были списки тайных агентов СД. Но это дела нисколько не прояснило, потому что агенты перечислялись под своими условными кличками.
Внимательно вслушивалась в разговоры пьяных гитлеровцев Лиза, пытался кое-что выпытать у Бергера Василий. Но все попытки ни к чему не приводили. Положение было не из веселых. Враг ходит по городу, выслеживает, вынюхивает, оставаясь сам неизвестным, не давая возможности принять против него какие-либо меры. Пока предатель оставался нераскрытым, патриотическим группам, действовавшим в городе, грозила серьезная опасность.
Через неделю магазин открылся. В витрине его красовалась поношенная чернобурка, висело несколько фотоаппаратов, какие-то старинные канделябры… Так же бедновато выглядели и полки магазина. Единственное, что могло привлечь внимание покупателя, так это, пожалуй, перстни на толстых пальцах госпожи Рагимовой. Впрочем, если покупатель был к тому же сведущ, он сразу мог определить, что бриллианты фальшивые.