От его интонации, от того, как он буквально через силу выдавил это «уехать отсюда», меня почему-то пробрал озноб. Я даже не сразу нашелся, что ответить. Но пока я лихорадочно подыскивал слова, Рейнолдс сам сказал мне, что случилось:
— Видите ли, сэр, он сошел с ума.
— Сошел с ума? — Я не поверил своим ушам. — Килмойл? Да он же самый разумный и самый практичный из всех, с кем я знаком!
— Да, сэр. Но, к несчастью, он вбил себе в голову, что за ним охотится некий… э-э… призрак, сэр. Дошло до того, что его душевное здоровье начало вызывать некоторые опасения, и его пришлось увезти… э…
— Куда увезти? В больницу?
— Можно и так сказать, сэр. В заведение, где лечат душевнобольных. В сумасшедший дом.
Я буквально лишился дара речи.
Рейнолдс тоже молчал, скорбно уставившись в одну точку.
— Как вы понимаете, сэр, в замке сейчас неразбериха. Поэтому вам так долго пришлось ждать под дверью. Примите мои извинении, сэр.
— Да, Рейнолдс, конечно. Я все понимаю.
— Спасибо, сэр. До свидания.
Он собирался уже закрыть дверь.
— Погодите, Рейнолдс. Ответьте мне на один вопрос.
— Да, сэр?
— Этот… призрак… Что он собой представляет?
— Насколько я знаю, это собака, сэр…
Я вскочил седло и поехал домой. В душе у меня поселилась смутная тревога, которая постепенно переросла в безотчетный страх, так что, как только впереди показался мой дом, я пустил коня галопом. Дурное предчувствие меня не обмануло. Въезжая во двор, я услышал отчаянный крик:
— Собака! Опять эта собака!
Это кричала Лилия.
— Но, мэм, какая собака? — донесся до меня недоумевающий голос няньки.
Я ворвался в дом, как ураган.
— Лилия, что случилось?
— Неужели ты ничего не видел?
Огромная собака! Она вырвалась из могилы и забрала моего ребенка! Она забрала моего ребенка!
Больше я не добился от Лилии ни слова. Она опять начала кричать охваченная неизбывным горем. Я бросился в детскую. Нянька рванулась следом.
— Ничего не понимаю… Еще минуту назад он был здесь, — упавшим голосом пролепетала она.
— Вы не видели эту собаку? — закричал я вне себя.
— Нет, сэр.
Я выбежал из детской, осмотрел все комнаты и выскочил из дома. Ребенка нигде не было. Лилия продолжала кричать. У меня в голове вертелись ее слова: «Она вырвалась из могилы и забрала моего ребенка!» Я не знал, что и думать.
— Позаботьтесь о ней! — крикнул я няньке и, схватив лопату, которая валялась в саду, бросился к порогу передней двери, туда, где старик похоронил пса.
Я собирался отрыть эту чертову зверюгу. Копать пришлось долго: старик вырыл глубокую яму. У меня за спиной уже вырос немалый холм свежей земли. И вот наконец лопата наткнулась на что-то большое и мягкое, завернутое в просмоленную парусину. Я вытащил сверток и в нерешительности положил его на землю. Мне надо было собраться с духом. Лилия по-прежнему кричала. Только теперь ее крики походили скорее на вой. Нянька пыталась ее успокоить, но пока безуспешно. Скрепя сердце я развернул парусину и обнаружил… обгорелый труп собаки, который уже начал разлагаться. Моего сына там не было.