- На штыки, братцы!.. - раздалось и у солдат.
Странная атака: ни выстрела, ни крика, - тишина. Только клубы страшного тумана приближаются. Фронт тумана шёл по косой: облака уже приближались к левому флангу, до правого еще было далеко.
Когда клубы газа достигли левого фланга, солдаты начали спотыкаться и падать. Кто-то попятился. Ротмистр выстрелил в сторону немецких траншей и закричал:
- Беглы-ым, аго-онь!
Команду продублировали взводные с отделёнными. Стреляли больше для поднятия духа, чем на поражение - уверенный в том, что русские до них не дойдут, неприятель из окопов почти и не высовывался. Практика показала что газ - помимо боевых достоинств обладает и мощным психологическим эффектом. Часто войска союзников, только завидев выпускающиеся из баллонов струи жёлто-зелёного дыма, в панике обращались в бегство.
По мере вхождения атакующих в желтовато-зелёный туман, цепь редела. Григорий посмотрел на правый фланг, там наблюдалось волнение: командиры угрожали оружием и гнали в атаку упирающихся солдат, которые поняли, что их ждёт, - жажда жизни оказалась сильнее позора отступления. Погибнуть в бою, поймав шальную пулю, или штык в грудь - это куда ни шло. Но идти в ядовитый дым, как кур в ощип...
Двоих, кажется, застрелили.
- Агонь, агонь! - щёлкая курком револьвера с уже опустошённым барабаном кричит прапорщик. - А-агонь, братцы!
- Молодец, Гриша! - одобрительно рявкнул ротмистр. - А теперь советую зарядить револьвер, прапорщик! Всякое бывает!..
Туман неумолимо приближался к Григорию.
«Раствор... раствор...».
Корчась в страшных муках, упал третий от него солдат, схватившись обеими руками за горло, споткнулся второй, ближний...
«Как странно, воздух будто посвежел... Ветер? Глядишь, снесет в сторону». Григорий вынул из кармана платок, сунул в жидкую грязь под ногами, быстро прижал к лицу, и тут же все нутро пронзило нестерпимо жаркое пламя.
Подкосились вмиг ослабевшие ноги, упал...
- Где огонь, Гриша? - у кровати стояли не на шутку встревоженные мать с молодой кухаркой Евдокией. - Опять что-то страшное приснилось?
- А? Где я?!
- Дома ты, Гриша. Уже с месяц как дома, сынок.
- Прости, мама... - Григорий, тряхнув чёрными кудрями, откинул одеяло в сторону, сел. - Дымом что-то пахнет.
- Да это соседи с вечера печку затопили, Гриша. Чего это они? Вроде лето на дворе. Евдокия, закрой окно, в самом-то деле - сюда затягивает! Спи, сынок, спи...
Мать нежно погладила сына по плечу, на выходе из комнаты Евдокия быстро глянула на молодого хозяина странным взглядом, и обе вышли из комнаты.
- Покоя не можешь найти, Григорий Павлович?