— Зараза... А в кости?
— Нет.
— Но хоть вино-то пьёшь?
— Вино? — на лице его впервые замаячило подобие кривой улыбки. — Вино пью.
Он был высокий, страшно бледный, чуть кривился набок и старался поменьше шевелить левой рукой. Намётанный солдатский глаз мгновенно распознал недавнее ранение — куда-то в бок, под рёбра, а быть может, между рёбер.
Обидели парня, ой, обидели... Интересно, кто?
Брат Себастьян с учеником уже закончили трапезу, сдвинулись на дальний край стола и там вели неспешную беседу. Никакой вульгарщины, одна латынь, уверенно-спокойная у старшего монаха, немного сбивчивая у того, что помоложе. Белобрысый парнишка их почти не заинтересовал: так, глянули разок и снова отвернулись.
Родригес крякнул, пододвинул парню кружку и щедрой рукой плеснул туда вина.
— Пей, — сказал он, — от ранений помогает. Кровь, вино — невелика разница, и то и это красное... Да будет тебе вздрагивать, — старого вояку не проведёшь. Давно порезали?
— Вчера, — угрюмо буркнул тот.
— Подельники, друзья?
— Девчонка, — отмахнулся тот и в два глотка опорожнил свою кружку.
Наёмники переглянулись, Санчес снова потянулся за бутылкой.
— Да, парень, дело худо, — признал он. — Вот не думал я, что местные девахи такие горячие. Хотя встречалась мне парочка, другая таких девок, что... Эх, да что там! Выпей-ка ещё.
— Она не местная, — ответил тот. — Пришла откуда-то, сказала, что идёт на богомолье, потом мы это... это самое... Мы решили развлечься, но она вдруг ударила меня. Ножом. Ты представляешь, а, испанец? Представляешь?
— Меня зовут Санчес, hombre. Алехандро. Я из Мадрида, там все девки со стилетами, как пчёлы с жалом. Скажи-ка лучше, девка-то красивая была?
— Ничего.
— Ну, ничего, раз ничего. А кровопускание тебе не повредит. Считай, к цирюльнику сходил.
— Да уж... сходил...
— Так ты будешь играть?
— У меня нет денег.
— А мы из интересу. — Санчес передвинул ему карты. — Денег не возьмём.
Михель равнодушно сгрёб расклад, развернул веером.
— Что козыри?
— В колоде по-испански, hombre, нету козырей.
— А много здесь бывает постояльцев, сын мой? — внезапно поинтересовался монах.
— Не так, чтоб очень, — повернулся парень к Себастьяну. — А что?
Вместо ответа тот извлёк на свет и развернул листок бумаги с нарисованным портретом.
— Вы давно живёте здесь?
— С рождения.
— Видели когда-нибудь этого человека?
— Нет. А кто это?
— В здешних краях он известен как Лис. Вглядитесь повнимательней. Между прочим, цвет волос у него рыжий. Вам доводилось его встречать?
— Лис? — нахмурился беловолосый. — Лис, Лис... Я, кажется, припоминаю что-то... А! Ну конечно. Та девчонка, которая меня порезала, она тоже спрашивала меня про какого-то Лиса, я всё никак не мог понять, какого... Вы его ищете?