Помимо Рутгера и Матиаса, в маленькой, жарко натопленной и скупо освещённой комнате оказались ещё двое: брат Матиаса Макс — невысокий носатый парень по кличке Румпель, и темноволосый, скуластый, тощий, как скелет, Яапп Цигель, представлявший в воровском «совете» городских домушников. Цигель был невероятно худ, а щёки у него были такие впалые, что, казалось, соприкасаются изнутри; подельники за глаза называли его «Цапель». Остальных двоих сегодня не было — пятёрка воровского схода никогда не собиралась в одном месте без особенной нужды.
— Присаживайся, — Матиас указал ему на стул с высокой спинкой и сам уселся на другой. — Выпьешь? Ах, ну да, ты же не пьёшь... Как догадался, где мы?
— Проще простого, — тут Рутгер не отказал себе в удовольствии усмехнуться. — Надо было только выбрать кабак, в который брезгуют зайти даже городские стражники.
Матиас с братом переглянулись и снова уставились на Рутгера.
— Умно, — признал и высказался Цигель. — Даром, что пришлый, а сообразил. Слышь, Макс? А? Не прочихали. Придётся нам над этим подзудетъ.
— Подсуетимся, — отмахнулся Румпель, — дело дальнее. Пусть лучше скажет, что стряслось.
— Чего тут говорить, — Матиас перевёл свой взгляд на Рутгера. — Всё дело в рыжем травнике, я так понимаю?
— Да, — Рутгер кивнул. — Ты не предупредил меня, что он колдун.
— By got! Я же сказал, что он тебе не по зубам!
— Это не одно и то же. Я согласился взять заказ на человека, пусть — хорошего бойца, но обычного человека, не колдуна. Это дело священников, ловить и жечь колдунов, а не моё. Теперь я в глупом положении. Я потерял двоих парней...
— Одного, — поправил его Макс.
— Двоих, — с нажимом повторил Рутгер. — Вильгельм убился насмерть, Смитте тоже всё равно, что умер. Я говорил с заказчиком. Он согласен взять обратно деньги и не покатит бочку на всю гильдию.
— А ты...
— Я сказал, что подумаю.
Макс посмотрел на брата, потёр своё знаменитый нос и выразил общую мысль:
— Не можешь простить себе, что не выполнил заказ?
— Плевать на заказ, — Рутгер тоже с силой потёр переносье. — На всё плевать. Вы все знаете, что творилось в городе, когда ловили этого травника. Вы все слышали, как это было. А я видел. Всё-всё видел. С самого начала. С того, как он раздолбал нас в переулке Луны.
Рутгер подался вперёд. В полутьме круглое лицо его казалось бледным, белёсая щетина на невыбритых щеках и подбородке выглядела так, будто тот испачкан грязью. В комнатушке было жарко, по вискам у Рутгера струился пот. Слова давались ему тяжело.
— Мне... нужно знать... что за игра тут крутится, — в три приёма выдохнул наёмник. — Мне нужно знать, кто он. Вернее — что он.