Он, наверное, выглядел жалко, вжавшись в проем высокой двери, ожидая, когда же, наконец, прекратится дождь.
---------
Тремя неделями позже они переезжали обратно во Френчтаун через день после того, как его отец был выписан из больницы. «Было ошибкой переселяться сюда, в Викбург», — сказала мать. — «Невозможно уйти от прошлого. Мы попытались забывать Эдди, что было неправильно».
Его отец, конечно же, не вылечился и все еще продолжал тихо сидеть по нескольку часов без перерыва. Но он стал иногда улыбаться и даже помог упаковать все вещи для переезда обратно домой. «Как хорошо, что мы возвращаемся», — сказал он, закрывая чемоданы. В ответ Генри с матерью с благодарностью ему улыбнулись.
С того дня, как была разрушена деревня старика, Генри избегал улицы, ведущей мимо бакалейного магазина, и не приближался к центру художественного творчества. Он также проявлял осторожность во избежание встречи со стариком в восемь утра и под вечер.
Он просматривал газеты. Его интересовало что-либо о выставке в здании муниципалитета или о разрушенной деревне. Но в газетах об этом ничего не попадалось.
Кошмары больше не снились, но он иногда просыпался от странного звука в его спальне и понимал, что этот звук был его собственным криком.
Он начал наблюдать за задним двором бакалейного магазина в надежде ненадолго повидать Дорис. Иногда, на веранде второго этажа появлялась женщина, которая развешивала на веревках одежду или обметала щеткой перила, отправляя вниз буруны пыли.
Наконец, он увидел Дорис, сошедшую вниз по лестнице. Она, как обычно, шла на ощупь. В ее руках были взятые в библиотеке книги.
Он подождал, пока она не завернула в переулок, затем он возник прямо перед ней.
Увидев его, она испугалась и отвернулась в сторону.
— У тебя все хорошо? — спросила она шепотом, несмотря на то, что уже была далеко за пределами магазина.
— Я оставил работу, — ответил он.
— Он сказал, что это он уволил тебя.
Генри закачал головой:
— Не верь ему. Я знаю, что он — твой отец, но он…
— Какой? — спросила она. — Кто он? — в ее словах сквозило любопытство. Она хотела знать наперед, словно она впервые что-то о нем должна была услышать.
Генри избежал слова, которое ему хотелось бы использовать. Смог ли бы он сказать ей, что ее отец — подлец и негодяй?
— Твой отец — слабак, Дорис, — сказал он. — И он многого боится. Ты должна противостоять ему. Не позволяй больше ему называть тебя неуклюжей, и причинять тебе вред.
Она отступила шаг назад и с опаской посмотрела через его плечо, и он знал, что ей нужно было увидеть — не следует ли за ней ее отец.