— Необязательно было убивать, — говорит кто-то.
— Почему нет? — отвечает ему другой. — Наверняка он блохастый.
Потом на какое-то время наступает тишина, слышен только треск радиопомех и чей-то голос, диктующий номера удостоверений.
Затем:
— Ладно, с вами все в порядке, свободны.
И снова топот сапог.
Даже Рейчел и тетя Кэрол напрягаются, когда регуляторы маршируют к нашему дому. Я вижу, как тетя вцепилась в чашку, даже костяшки пальцев побелели. Сердце кузнечиком скачет у меня в груди.
Но регуляторы проходят мимо. Слышно, как они стучат в дом дальше по улице, и Рейчел громко вздыхает от облегчения.
— Открывайте! Проводится рейд…
Чашка тети звякает о блюдце. Я вздрагиваю.
— Глупо, правда? — говорит тетя и пытается выдавить из себя смешок. — Знаешь, что не сделала ничего предосудительного и все равно нервничаешь.
Я чувствую тупую боль в руке — оказывается, я по-прежнему цепляюсь за столешницу, как будто от нее зависит моя жизнь. Топот сапог становится тише, а усиленный мегафоном голос уже не разобрать, но я все никак не могу расслабиться, не могу успокоиться. Единственное, о чем я могу думать, — это о регуляторах — иногда в одном ночном рейде их бывает до пятидесяти человек. Я представляю, как они от пригородов движутся в центр Портленда, прочесывают каждую улицу и, как вода, устремляющаяся в воронку, смывают всех, кого могут и даже кого не могут обвинить в дурном поведении или в неповиновении властям.
Где-то там Хана. Она кружится в танце, ее светлые волосы взлетают веером, она улыбается, вокруг нее ребята, а из динамиков звучит не одобренная властями музыка. У меня сводит живот, я с трудом подавляю приступ тошноты. Даже думать не хочется о том, что случится с Ханой, со всеми ними, если их поймают.
Остается только надеяться, что Хана еще не добралась до Диринг-Хайлендс. Может, она еще прихорашивается, такое вполне возможно — Хана всегда опаздывает. Она могла быть дома, когда начался рейд. Даже Хана не осмелится выйти на улицу во время рейда. Это самоубийство.
Но Анжелика Марстон и все остальные… Все, кто собрался на вечеринку… ребята, которые хотели просто послушать музыку.
Я вспоминаю, что сказал Алекс, когда мы с ним столкнулись на вечеринке на ферме «Роаринг брук».
«Я пришел послушать музыку, как и все остальные».
Усилием воли я прогоняю эту картинку из головы и говорю себе, что это не моя проблема. Мне следует радоваться, если рейд накроет вечеринку и всех, кто там собрался, арестуют. То, что они делают, — опасно, и опасно не только для них самих, но для всех нас. Так к нам проникает зараза.