В немом отчаянии Стефани продолжала молить Бога о помощи. В горле настолько пересохло, что она чувствовала, что задыхается. Сердце билось как в агонии. Кто-нибудь, помогите же! Но кто, кто может помочь, если сам Бог оставил ее?.. Нет, она должна сделать все сама. Заставить себя осуществить задуманное.
Приходский священник, седовласый и полненький, нараспев произносил вступительные фразы обряда венчания. Издалека Стефани мельком увидела Энн, стоящую с Рикардо и кем-то еще у алтаря. Ее сводная сестра выглядела просто шикарно — белокурые волосы, взбитые в пышную прическу, осиная талия, казавшаяся еще тоньше в белоснежном подвенечном платье. Ненавидела ли она Энн? До этой минуты Стефани ощущала к ней лишь скрытую неприязнь, а иногда даже жалость. Ненависть слишком сильное чувство, чтобы растрачивать его на такую, как Энн, даже если их прошлое состоит чуть ли не из одних конфликтов. Но сейчас? Сознание того, что Энн отбирает у нее Рика, было слишком мучительно. Да, в этот миг Стефани ее ненавидела. Почти так же сильно, как и Рика, за его коварное предательство…
Стеф не исполнилось еще и двадцати, и не случалось в ее короткой жизни ничего, что подготовило бы ее к такому дню, к столь болезненным, невыносимым переживаниям. Они разрывали ее на части, и Стеф не понимала их и не могла с ними справиться. В смятении она опустила голову — и ее взгляд остановился на каменной плите, инкрустированной медью. На плите было высечено мужское имя и дата «1522». Стефани хорошо знала историю, связанную с этим камнем.
Это была церковь для прихожан из ее городка, находившаяся ближе всего от Блэк Трап, их старого Эпплфилдского коттеджа, который она с позором покинула пятнадцать месяцев назад. На плите было имя владельца поместья, который приобрел дурную славу тем, что заколол в собственном доме священника, когда застал его в постели со своей женой. По какой-то невероятной прихоти правосудия хозяин поместья после своего примитивного акта возмездия получил отпущение грехов от церкви и короля.
Стефани вздрогнула и крепче прижала к себе Дика. Простят ли и ее за эту бессильную месть? Да, месть… Стефани могла именовать свой поступок как угодно, уверять себя в том, что это акт справедливости или необходимости… Но на самом деле это месть, простая и элементарная… Разве что она делала это еще и для Дика…
«…Ибо в это царствие венчающиеся направляют свои стопы…» Речь священника подходила к тому моменту, когда Стефани должна встать, если она решилась пройти через все это до конца. Но ее ноги, казалось, отнялись или приросли к полу.