Тон солдата явно указывал на то, что таким объяснением можно оправдать любые действия в отношении этой девушки.
— Вы не ответили на мой вопрос, рядовой Лийб! — Терпение у Ворманна кончалось. — Входит ли изнасилование в ваши служебные обязанности?
— Никак нет. — Ответ был лаконичен. Ворманн приблизился к солдату и сорвал с его плеча автомат.
— Вы будете отбывать двухнедельное наказание, рядовой Лийб…
— Но, господин капитан!..
Ворманн увидел, что солдат смотрит куда-то мимо него. Однако ему не надо было оборачиваться, чтобы узнать, кто стоит за его спиной. Поэтому он не прервал свою речь:
— …За то, что оставили свой пост. Сержант Остер определит вам дисциплинарное взыскание. — Он замолчал и повернулся к лестнице, на которой стоял побелевший от ярости Кэмпфер. — Если, конечно, у майора не заготовлено для вас какого-нибудь особого наказания.
В принципе, на этом этапе Кэмпфер мог и вмешаться, поскольку каждая группа солдат подчинялась своему командиру, а майор находился здесь по приказу высшего руководства. К тому же он был старшим по званию. Но именно в этой ситуации он ничего не мог сделать. Отпустить рядового Лийба значило бы простить солдату то, что он посмел самовольно оставить свой пост. А ни один офицер не мог публично позволить себе такое. Кэмпфер оказался в ловушке. Ворманн вовремя оценил весь расклад, и теперь факты были на его стороне.
Голос майора звучал строго.
— Уведите его, сержант. Я разберусь с ним позднее.
Ворманн передал «шмайсер» Остеру, и тот повел поникшего эсэсовца вверх по лестнице.
— На будущее… — злобно прорычал Кэмпфер, как только рядовой и сержант скрылись из виду, — я запрещаю вам читать мораль моим подчиненным и отдавать им приказы. Они находятся в моем распоряжении, а не в вашем!
Ворманн медленно поднялся наверх. Подойдя вплотную к майору, он с отвращением бросил ему прямо в лицо:
— Тогда держите своих вонючих псов на цепи!
Кэмпфер побледнел от этой яростной вспышки нескрываемой ненависти.
— Послушайте, господин штурмбанфюрер, — продолжал Ворманн, изливая на него весь свой гнев и презрение. — Причем слушайте меня очень внимательно. Я уж и не знаю, как вам сказать, чтобы до вас дошло. Ведь к словам разума у вас прямо-таки железный иммунитет. Поэтому обращаюсь лишь к вашему инстинкту самосохранения, а мы оба знаем, что он у вас прекрасно развит. Так вот подумайте: этой ночью никто не умер. А единственное ее отличие от всех предыдущих заключается в том, что вчера в замке появились два еврея из Бухареста. Здесь ДОЛЖНА быть какая-то связь. Таким образом, даже если вы не видите других причин, то только для того, чтобы дать им возможность найти ответ на все наши вопросы и разобраться, наконец, в этих убийствах, вы должны держать свое зверье подальше от них!