И даже Расалом отступил на шаг!
Магда позволила себе слегка улыбнуться. По крайней мере, теперь перед ней образовалось некоторое пространство, и в нем она могла свободно дышать. У нее было надежное оружие, и она училась владеть им. Тут девушка заметила, что Расалом пристально смотрит куда-то влево, и повернулась, чтобы увидеть, что привлекло там его внимание.
Отец! Он уже пришел в себя и теперь стоял, пошатываясь, под самой аркой ворот. Магде стало больно и стыдно — она увидела, как по его щеке стекает с виска тоненькая струйка крови от удара, нанесенного ею.
— Ты, несчастный! — грозно взревел Расалом, тыча пальцем в отца. — Отбери у нее талисман! Она присоединилась к нашим врагам!
И тут Магда увидела, как отец отрицательно покачал головой. Сердце ее забилось с новой надеждой.
— Нет! — Голос у отца был еще слабый, но он эхом разнесся по всему каменному мешку двора. — Я все видел! Если то, что она держит в руках, и есть источник твоей силы, то не надо просить меня отбирать его. Возьми его сам!
Магда поняла, что еще никогда так не гордилась отцом, как в этот момент, когда он смело выступил против существа, пытавшегося украсть у него душу и почти уже победившего его здравый рассудок. Она вытерла слезы и улыбнулась отцу, понимая, что теперь он вновь обрел свою душевную силу.
— Неблагодарный! — прошипел Расалом, и лицо его исказилось от ярости. — Ты предал меня! Ну, хорошо; тогда — добро пожаловать назад в мир боли. Наслаждайся теперь своими страданиями!
В тот же миг отец упал на колени, едва сдерживая мученический стон. Он вытянул вперед руки и с болью и ужасом увидел, как они прямо на глазах синеют и скрючиваются, превращая его в прежнего беспомощного калеку. Позвоночник его резко согнулся, и отец замычал, закатывая глаза. Постепенно все его тело, дергаясь и извиваясь от боли, посылаемой каждым нервом, скрутилось в уродливый жгут, и, наконец, он беспомощно замер в позе человеческого зародыша, тихо плача уже без слез.
Магда рванулась к нему с отчаянным криком:
— Отец! Что с тобой?!
Она не верила своим глазам, и ей казалось, что в этот миг она сама испытывает не меньшую боль.
А он лежал, не шевелясь, и не просил ни помощи, ни пощады. И это еще сильнее разозлило Расалома. С яростным писком крысы бросились на беспомощного инвалида, за считанные секунды покрыв его сплошной серо-коричневой массой, и начали разрывать его тело миллионами крошечных зубов, острых, как бритвы.
Магда забыла о своем отвращении к этим маленьким гадам и кинулась на помощь отцу, хлестая их свободной рукой и пытаясь разгрести рукояткой.