— Совсем не напрасным. Нам обоим лучше спалось в ту ночь.
— Да, кстати, по поводу домашних визитов: вы часто посещаете одиноких вдов?
Сильвия любила смотреть, как Алан краснеет. И на этот раз он не разочаровал ее.
— По правде сказать, да. Здесь неподалеку живет одна маленькая старушка — она прикована к постели после нескольких инсультов. Я навещаю ее раз в месяц.
— А как насчет молодых дам?
— Все зависит от характера болезни. Вообще-то в домашней обстановке лечить очень неудобно.
Сильвия подавила улыбку. «Бедняга, он так старается сохранять холодный и официальный вид».
— А что, если у нее чесотка, вылечить которую способны только вы?
Он улыбнулся немного лукаво:
— Я посоветовал бы ей принять ванну. Или холодный душ.
Она засмеялась. Ей так нравилось, что при всей его старомодной чопорности и неколебимой устойчивости, он все же обладал и чувством юмора.
— Да, кстати, — спросил Алан, пока Сильвия смеялась, — приглашение на вечер еще в силе?
— Так вы все-таки сможете прийти? — Ее охватило радостное чувство.
— Да, сможем. Поначалу я думал, что мы заняты, но потом выяснилось, что это не так.
— Чудесно! В девять часов, без смокинга.
— Мы будем.
— Отлично. В таком случае, я смогу затащить вас к себе наверх и показать кое-что из моих японских эротических гравюр.
Алан смотрел на нее открытым взглядом, в выражении его лица чувствовалась легкая досада.
— Знаете, в один прекрасный день я могу принять ваш вызов.
«Не осмелитесь!» — Сильвия уже готова была произнести эти слова, но в последний момент прикусила язык.
— Разве я вас пугаю? — спросила она, открыв дверь смотровой комнаты и подтолкнув в нее Джеффи. — Счастливо вам съездить в Вашингтон. Жду вас в субботу вечером.
Поднимаясь в холл, Сильвия размышляла над тем, почему она так всполошилась, когда Алан сказал ей о «вызове». Скорее всего она просто не хотела ответных действий с его стороны, понимая, что значительная доля его очарования состоит именно в недоступности. И именно это свойство выделяло его среди многих знакомых ей мужчин, таких, как некоторые друзья Грета и мужья ее подруг, норовившие «утешить» ее после кончины мужа. Но их представление об утешении всегда было связано с постелью. В то время у нее на многое раскрылись глаза. С тех пор у Сильвии были увлечения, но ни с кем из них она не имела близких отношений.
Алан делал вид, что не замечает ее авансов. А она, со своей стороны, догадывалась, что его влечет к ней, и это обстоятельство делало ее невинную игру еще более заманчивой, а Алана — еще более благородным.
Но зачем она все это устраивала?