— Но к чему этот ужасный красный цвет? Он больше подошел бы для пожарной машины.
— Красный — любимый цвет мистера Тоада.
— Не поняла.
— Помнишь детскую книгу «Ветер в ветвях»? Это место называется Тоад-Холл. А помнишь, что мистер Тоад воровал автомобили? И его любимый цвет был красный. А автора зовут Кеннет Грэхэм… улавливаешь?
Джинни посмотрела на мужа с удивлением; и у нее на лбу обозначились морщины.
— С каких это пор ты стал интересоваться детскими книжками?
Алан умерил свой энтузиазм.
— Это была одна из моих любимых книжек в детстве, Джинни. Пойдем же в дом.
Он не стал ей говорить, что купил эту книжку после того, как узнал, что усадьба Сильвии называется Тоад-Холл.
«Нет, — все больше и больше убеждался Алан, когда они подходили к подъезду, — вряд ли это будет приятный вечер».
* * *
— Ага! Вот идет особый гость! — воскликнула Сильвия.
Чарльз Эксфорд взглянул на нее, потом осмотрел холл, затем опять взглянул на нее. Сильвия оживилась. Это ему пришлось не по вкусу.
К ним приближался человек заурядной приятной наружности, под руку со стройной, спортивного вида блондинкой. Чарльзу подумалось, что она не намного моложе его по возрасту. Женщина излучала восторг, мужчина выглядел удрученным.
— Кто же это из них такой особенный?
— Он. Один из тех врачей, о которых я тебе рассказывала.
— Но я ведь тоже врач.
— Он — лечащий врач Джеффи.
— Я тоже одно время лечил Джеффи.
Сильвия скривила губы:
— Ты всего лишь ставил на нем эксперименты. А Алан — настоящий доктор.
— Два очка в твою пользу, дорогая.
Сильвия улыбнулась.
— Я выиграла пять очков, и ты это знаешь.
— Сойдемся на трех, и то только потому, что я именно такой врач, каким хочу быть. Но пойдем же встретим этого особенного гостя. Я так давно не разговаривал с настоящим врачом.
— Ну что ж, пойдем, только постарайся, чтобы количество проклятий, на которые ты так щедр, не превышало десяти в минуту.
Сильвия представила их друг другу. «Особенного» человека звали Алан Балмер. Выглядел он прилично. Спутница его была бойкой, жизнерадостной женщиной с манящими зелеными глазами. Она накинулась на Сильвию и стала изливать свой восторг по поводу дома и сада.
Чарльз принялся изучать доктора, пока он и его жена обменивались любезностями с хозяйкой. Казалось, тот чувствовал себя не в своей тарелке, как будто что-то принуждало его лезть из собственной кожи. Взгляд его, то и дело останавливавшийся на Сильвии, затем как будто отбрасывало в сторону — словно пули, рикошетом разлетавшиеся по разным направлениям.
«Что это с ним, черт побери?» — подумал Чарльз.