Жизнь за ангела (Соловьёва) - страница 138

 Ребята ржали аж до слез!

 - Ты зачем ему покоя не дал, а? – спросил Нестеренко один из бойцов, - «Фрицев» еще с того света возвращаешь! Тебе что, делать нечего?

 Раздался  снова дружный хохот.

 - До сих пор понять не могу, что это было.

 - Душа его летала! – смеялись ребята.

 - В рай попасть, еще не успела!

 - Потом я в санчасти еще два дня, лежал, встать не мог, чуть не умер. Доктор сказал, что я крови много потерял… Тут еще этот допрос! У меня температура поднялась. Никто меня тогда не жалел, только девушка эта - Катя. Когда мне плохо было, она ухаживала за мной, с ложки кормила, как ребенка! Я не думал, что такие девушки есть как она, добрые. За такую девчонку… жизнь готов отдать. Я же тоже человек, сам Катюшу теперь никому в обиду не дам, клянусь! Честное слово, любого убью, кто ее тронет, на части порву! – сказал я это абсолютно искренне.

 Ребята немного примолкли.


 В итоге, мы весело поговорили, посмеялись, и настроение у всех немного поднялось.

 Позже на меня вдруг нахлынула какая-то тоска, такая, что захотелось заплакать. Я вспомнил свой дом, маму,  сестру, дочку, которую давно не видел, мне казалось, что я здесь чужой и меня не принимают. Еще вчера мне приходилось стрелять в тех самых ребят, считая их врагами, а они смотрели на меня с лютой ненавистью и злостью готовые перегрызть мне горло! Каково мне было? Теперь мне приходилось быть с ними вместе – это все равно, что ягненка кинуть в клетку со львами!

 Заметив, что чем-то я опечален, Ваня подошел ко мне.

 - Ты что такой грустный? Что-то случилось?

 - Нет, все в порядке.

 - Все хорошо? Точно?

 - Точно, - я слегка улыбнулся.

 - Ты, наверное еще не освоился? Ничего, привыкнешь. - Я кивнул.


 Первый день я особо не разговаривал, все время почти молчал, приглядывался к остальным, притирался. Отвечал, если спрашивали, сам в разговоры не встревал, только слушал, и замечал, о чем говорят другие. Это было и правильно. Остальные ребята, надо отдать им должное, то же сильно меня не трогали, понимая, что мне надо освоиться. Я чувствовал себя не ловко, мне было не по себе. Мне казалось, что некоторые из солдат все еще испытывают ко мне  некоторую неприязнь. Друзей у меня еще не было, поэтому я ощущал себя одиноким, и мне было грустно.  Ваня видимо предупредил всех, чтобы они были со мной помягче, и вели себя покорректней. Вместе с тем, мне все же периодически задавали вопросы:Где жил? Сколько мне лет? Я ответил, что двадцать три года и проболтался, что вчера у меня был день рождения.


 - Что, честно? – все оживились.

 - В самом деле? – спросил один бойцов.