Много еще встречалось нам на пути, разных сел, деревень, поселений… Были маленькие, были и побольше, так называемые районные центры, там и дома были каменные, и строения с кирпича, но в основном везде попадались деревянные избы. Пейзаж мне казался непривычным, ведь в Германии даже маленькие поселения были немного другими. Улицы в немецких городках были узкими, а дороги вымощены каменной кладкой, аккуратные и ухоженные, чего нельзя было сказать о местных улицах. Дороги в России были конечно просто ужасными, и это чистая правда! Зачастую машины застревали, так что вытолкать их можно было с огромным трудом, застревали даже танки! Я ненавидел эту грязь, которая липла к сапогам, жидкую и вязкую глину, которую было тяжело отмыть. И везде был лес, местами темный, густой, почти непроходимый. Столько леса я не видал нигде! Огромные, бескрайние поля, необъятные просторы, огромное количество земли меня тоже просто поражали.
Мы часто останавливались в домах местных жителей, на так называемый «постой». Людей мне тоже встречалось много, и все были разными. Называли нас иногда панами, иногда господами, как придется. Большинство, конечно были женщины, пожилые старики и дети. Первым делом, куда не приходили немецкие солдаты, прежде всего изымали продукты, все что можно было съесть – это картофель, молоко, яйца, курица, поросята. Стыдно признаться, это был конечно чистой воды грабеж, но делали это просто потому что хотелось есть! У некоторых из них все же была совесть, и они говорили хотя бы «спасибо». Не трогали мы иногда коз и коров, которые давали молоко, особенно если в доме был маленький ребенок.
Я же останавливаясь где-либо, тоже старался вести себя вежливо и не варварски. Если женщина была молодая, то я мог с ней переспать, но при условии, если она не была против и сама соглашалась. Мог дать постирать свою одежду, но старушкам не давал, в таком случае предпочитал делать все сам, чему иногда удивлялись. Готовить тоже умел, любил жарить картошку, особенно если находилось хоть немного сала. Представьте, но если видел голодного ребенка, то выделял ему порцию и делился с хозяевами, тем что было изготовлено из их же продуктов. Детей не трогал никогда! Более того, считал недостойным связываться с тем, кто намного слабее меня, даже с сопливыми мальчишками, мне это было противно. К тому же у меня самого был ребенок, сестра мама, и я бы не хотел, чтобы придя на нашу землю, русские солдаты плохо с ними обращались. Все же несмотря на ту уверенность в победе, которую мы испытывали в начале, я предполагал, что еще неизвестно чем все обернется.