- Что сказал? – я не совсем понял.
- Чтоб тебя зенитки подбили.
- Я сказал? – на лице отразилось недоумение. – Я не специально, честное слово!
Доктора и Катю вдруг охватил истерический смех, такой что все держались за животы, прямо до слез. Не выдержав, поняв наконец в чем дело, я тоже начал смеяться.
- Вот не знала, что ты так ругаться умеешь, еще и отборным русским матом, – сказала она.
- Где он таким словам научился? – смеялся доктор.– Вот это да!!!
А научиться было не сложно. За два года я столько слышал всяких ругательных слов, как от простого населения, так и от пленных, что этого хватило бы с избытком. К тому же иногда это было необходимо, поскольку ползая по тылам в советской форме, приходилось выдавать себя русского солдата. Без знаний определенной лексики это было бы невозможно! До этого я не выражался, из моих уст не вылетало ни единого бранного слова. Я старался вести себя культурно, пытаясь показать, что все-таки воспитан, но в данной ситуации не смог! Больше всего в тот момент я почему-то испугался за девушку, о себе мысли в голову не приходили. Только о ней! Я не хотел бы, чтобы с ней что-нибудь случилось.
- Я не люблю, когда мне на голову бомбы падают, даже если немецкие, – ответил растерянно.
Вдруг Катя спохватилась.
- Ой! Там, наверное, раненные есть.
- Пойдем! – спохватился доктор.
Они немедленно вышли, оставив меня одного. Я лег на свое место.
Как оказалось, раненых было немного, тяжелых ранений к счастью не было. Нескольких человек доставили в санчасть с царапинами и легкими осколочными ранениями, сделали перевязки.
- Пленный, - вспомнил доктор, – мы же оставил его совсем одного!
- Правда, мы про него забыли, - сказала Катя.
- Никуда он не убежит, а если и попытался, то вряд ли, убежал далеко. Сил у него еще не хватит. Для меня раненные, важнее.
Когда зашли в палату, я спокойно лежал в постели.
- Не смотрите так на меня, никуда я не убегу. Я сам не хочу.
Обычно просыпался я рано, но на следующий день почему-то проспал, уснул как убитый. Доктор закончил уже перевязки делать, а я все спал. Зашла Катерина, попыталась меня разбудить.
- Ганс. Ганс! Вставай, хватит спать.
- У-у, – ответил я что-то невнятно, повернулся на другой бок и продолжил.
- Просыпайся. Хватит дрыхнуть!- возмутилась она.
Но вставать мне совсем не хотелось, сон был очень сладким.
- Нет. Найн, ихь шляфн… виль нихьт ( Я сплю… не хочу) - пробормотал на немецком.
- Что же это такое?! Совсем обнаглел, немчура бессовестный! – она пожаловалась доктору. - Товарищ майор, этот Ганс не хочет вставать, совсем обнаглел, до сих пор дрыхнет!