Караманлис остался еще ненадолго и дождался медсестру. Она вручила ему пластиковый сверток, перевязанный резинкой. Он открыл его и внимательно изучил древки. На всех была написана одна и та же фраза, не менее странная, чем предыдущие. Он все еще продолжал вращать стрелы в руках, когда Василиос Влассос открыл глаза.
— Тебя прооперировали, Влассос, ты должен лежать спокойно. Операция была тяжелой, из тебя извлекли вот это, — сказал Караманлис, показывая сержанту стрелы. — В тебя их много засадили: одна проткнула кишечник и оторвала одно яичко, но доктор говорит, не стоит волноваться, все хорошо. У тебя еще осталось второе, старик… А ведь такому, как ты, и этого за глаза хватит, верно?
Влассос шевелил губами, словно хотел выговорить какое-то слово, но ничего не было слышно.
— Ты не должен напрягаться, — повторил Караманлис, — расскажешь мне все, когда выздоровеешь.
Влассос знаком попросил его подойти поближе, голос сержанта звучал чуть громче шепота:
— Я его убью, капитан, я оторву ему яйца, этому ублюдку, этому сукину сыну, я… я…
— Да, конечно. А сейчас успокойся, постарайся отдохнуть.
Влассос с трудом приподнялся на локтях:
— Капитан, вы должны пообещать, что позволите мне убить его собственными руками.
— Ложись, упрямец ты эдакий. В тебе полно швов, снаружи и изнутри. Если какой-нибудь из них разойдется, ты истечешь кровью и на этот раз действительно сдохнешь.
— Обещайте мне…
Караманлис кивнул:
— Да. Обещаю тебе. Когда мы арестуем его, я отдам его тебе. Делай с ним что хочешь.
— Спасибо, капитан… А как моя подруга?
— С ней все в порядке. Ее отвезли домой. Она всего лишь испугалась, но чувствует себя хорошо. Ей сразу же сообщат, что операция закончилась успешно, и она сможет навестить тебя.
Влассос откинулся на свою подушку, губы его сложились в тупую, свирепую улыбку. Караманлис положил ему руку на плечо:
— Мы возьмем его, старик. Будь уверен, рано или поздно мы его схватим.
Он выехал из больницы на рассвете, когда улицы начинали оживать и наполняться повседневным шумом.
Клаудио разбудили первые лучи солнца и колокольчики пасущегося стада. Он поднялся, привел себя в порядок, а потом сел, прислонившись спиной к скалам, стараясь походить на туриста, решившего во время утренней прогулки посмотреть на восход солнца.
— Кто ты? — раздался рядом пронзительный голос.
Клаудио обернулся и обнаружил перед собой пастуха — мальчика лет тринадцати.
— Я итальянский турист. Решил прогуляться и посмотреть на восход солнца. А тебя как зовут?
— Меня зовут Стелио… Ты знаешь, что это за место?
— Кажется, окрестности Мессемврии.