— Думаю, что да. По прибытии в Атланту мы купим машину и уедем оттуда. Боюсь, нас будет легко выследить вплоть до Атланты. После этого, Иона обещает, нас вряд ли удастся найти.
Скрыться ото всех — именно этого она хотела сейчас. Она родит своего ребенка и вырастит его в мире и покое. И никто не сумеет помешать ей.
Она проследила за взглядом Билла, смотревшего туда, где у трапа стоял Иона, чтобы вместе с ней сесть в самолет. Когда Билл снова посмотрел на нее, выражение его лица было озабоченным, глаза полны тревоги.
— Я не доверяю ему, Кэрол, — сказал он тихо. — Он что-то скрывает. Не надо ехать с ним.
— Я вынуждена, Билл. — Она сама не очень-то доверяла Ионе, но была уверена, что он защитит ее и ребенка.
— А знает ли он, что делает?
— Думаю, что да. Надеюсь, что знает.
С досадой сжав кулаки, Билл воскликнул:
— Боже, как бы мне хотелось чем-то помочь тебе!
Они помолчали, а потом он спросил совсем тихо, с трудом подыскивая слова:
— Кэрол… что произошло в доме Хэнли?
Она старалась не подавать вида, что помнит об ужасах прошедшего дня. Она разберется с этим позднее.
— Ты знаешь, — сказала она. — Ты был там.
— Эмма была мертва, Кэрол, совершенно мертва. Я же сидел рядом и видел, что у нее остекленели глаза и остановилось дыхание до того, как ее укрыли шторой. И тем не менее она поднялась и убила двух человек.
— Значит, она не была мертва!
Она понимала, как бесстрастно прозвучали ее слова, но ответить иначе не могла. Только так она могла пережить все то, что произошло и что еще может произойти.
— Она была мертва, Кэрол. Но она встала, спасла тебя и твоего ребенка от твоей тетки. В теле Эммы была не Эмма. Там был кто-то еще — что-то еще. Так что же все это значит?
«Нечто хочет убить мое дитя, и нечто другое пытается защитить его».
Впервые она разрешила себе облечь эту мысль в слова, и безжалостная истина ужаснула ее. Но от этой истины ей никуда не деться, она вынуждена признать ее.
И выбрать, на чью сторону ей встать.
Идет чудовищная борьба, и она, очевидно, находится в ее эпицентре. Кэрол боялась думать о том, какая из сторон, участвующих в борьбе, скорее всего, является защитницей ее ребенка. Но какова бы ни была сущность ее союзника, Кэрол твердо знала, на чью сторону она встанет.
Она выбирает своего ребенка, раз и навсегда.
— Я не знаю, что все это значит, Билл, — сказал она. — Единственное, что мне известно, — мой ребенок был в опасности, а сейчас он спасен. Это все, что интересует меня.
— И меня тоже, — подхватил Билл. — Но я должен знать больше. — Он снова оглянулся на Иону. — Держу пари, что он знает больше, чем говорит.