— Где ты этому научился? — спросила Кэрол, удивившись, что он умеет жонглировать.
— В нашей гостиной, — ответил Джим, каким-то образом ухитрившись на этот раз не уронить апельсины в темноте.
— Когда?
— Я практикуюсь, когда пишу.
— Как это возможно?
— Не все сразу пишется на машинке. Многое сочиняется в голове до того, как садишься печатать.
Кэрол вдруг почувствовала беспокойство. Ей показалось, что в начале вечера здесь не было так темно. Тогда улица выглядела безопасной.
— Знаешь, Джим, — сказал Билл, — мне всегда хотелось научиться жонглировать. Я отдал бы правую руку, чтобы жонглировать, как ты.
Джим расхохотался, и апельсины раскатились по мостовой. Кэрол тоже засмеялась.
Какой-то странный, гнусавый голос прервал ее смех:
— Эй, ты смеешься надо мной, парень?
Кэрол огляделась и увидела с полдюжины фигур, темневших на краю пустой площадки слева от них.
— Нет, — добродушно ответил Джим и показал на Билла. — Я смеюсь над ним, он — псих.
— Да, парень? А я вот так не думаю. Я мыслю, ты смеялся надо мной!
Кэрол почувствовала, как Билл сжал ее руку выше локтя.
— Пошли к машине, Джим, — сказал он.
— Давай.
Джим взял другую руку Кэрол, и они двинулись дальше по улице. Они не прошли и нескольких шагов, как их окружила вся банда, если это была банда. Все эти люди одеты легко, не по погоде, заметила Кэрол, щуплые, все меньше ростом, чем Джим и Билл, бывшие футболисты, но их шестеро.
— Послушайте, — сказал Джим, — мы не хотим неприятностей.
Голос его дрогнул. Посторонний человек мог опрометчиво решить, что Джим испугался, но Кэрол знала, что это — гнев. Джим умел владеть собой, но когда он выходил из себя, тормоза отказывали ему полностью.
— Да? — протянул тот же гнусавый голос. — А мы, возможно, хочем.
Кэрол посмотрела на говорившего: длинные спутанные волосы, жалкое подобие бороды, лишь тронувшей темной щетиной щеки. Похоже, он не мог стоять спокойно. Руки его дергались, он качался из стороны в сторону, шаркал ногами. Она посмотрела на остальных — они выглядели так же.
Они набрались амфетамина!
Кэрол вдруг вспомнила статью, которую читала в «Таймс», где говорилось, что амфетамин сейчас — главное увлечение наркоманов в Гринвич-Виллидже. Теперь она воочию убедилась в этом.
— Ладно, — сказал Джим, отходя от нее. — Если у вас какие-то претензии ко мне, давайте потолкуем, а их пропустите.
Кэрол открыла рот, чтобы возразить, но замолчала, почувствовав, что Билл сжал ее руку.
— Не получится, — сказал вожак наркоманов, улыбаясь и показывая на Кэрол, — мы хотим ее.
Кэрол ощутила спазм в желудке. И тут, как при замедленной съемке, она увидела, что Джим улыбнулся и изо всех сил ударил вожака ногой в пах. Тот завопил от боли, и все дальнейшее было подобно аду.