— Боже правый, надеюсь, она не такая… как это?.. аутентичная, как гостиная?
Кэрол рассмеялась и повела ее через холл.
— Никакого сравнения!
Кухня была просторной, с двойной электрической плитой, большим холодильником и морозильником. Часть пола покрывала плитка, другую — сосновые дощечки. В центре кухни стоял массивный прямоугольный дубовый стол шести футов длиной на ножках в виде звериных лап.
Кэрол и Эмма встретились с мужчинами в столовой, которая поражала яркими витражами в окнах.
— Кто мог подумать, что наш сын станет владельцем такого дома? — проговорила Эмма, сжимая руку Ионы. — А это только первый этаж.
— Вот что я хочу вам сообщить, — объявил Джим. — Я решил поделиться с вами своим наследством.
Эмма в удивлении широко раскрыла глаза.
— О Джимми…
— Нет, я в самом деле этого хочу, — прервал ее Джим. — Я никогда не смогу отплатить вам за все то, что вы для меня сделали, но я хочу, чтобы вы жили в комфорте и не должны были думать об увольнениях, налогах и, обо всяком таком. Я даю вам миллион долларов.
Эмма расплакалась. Кэрол ласково обняла ее за плечи. Они с Джимом обсуждали это прошлым вечером. Он надеялся получить ее одобрение, и она поддержала его. Как бы она хотела, чтобы и ее родители были живы и разделили с ними щедрый дар Хэнли.
Джим продолжал:
— Папа, ты можешь оставить работу и бездельничать, если хочешь.
Иона мгновение смотрел на них обоих, потом медленно проговорил со своим южным акцентом:
— Ты очень щедр, сын, и, конечно, будет приятно не думать о том, что могут уволить, но, полагаю, я не брошу работу. Мужчина должен работать.
— По крайней мере, ты можешь заняться более седативной работой, — сказала Эмма.
— Надо сказать «сидячей», ма.
— Я так и сказала. Такой, где он сможет сидеть спокойно и не надрываться.
— Пока что я останусь на прежнем месте, — твердо произнес Иона. — Если никто из вас не против.
Кэрол кольнул сарказм в его ответе, но раздражение тут же заглушило чувство отвращения при мысли о том, чем именно занимается Иона, и осознании того, что эта работа ему слишком нравится, чтобы он оставил ее.