Опыт особенно бессилен против веры в таинственные свойства «фетишей», которые делают людей неуязвимыми: всегда находится возможность истолковать любое событие в смысле, благоприятном для этой веры. Так, например, один ашанти обзавелся фетишем подобного рода, поторопился испытать его и получил пулю в руку, которая сломала ему кость. Fetish-man (колдун) объяснил это обстоятельство ко всеобщему удовлетворению, заявив, что оскорбленный фетиш только что открыл ему причину происшедшего. Молодой человек имел половые сношения со своей женой в запретный день. Раненый признался, что это правда, а ашантии только укрепились в своей вере. «Когда, туземец, — пишет дю Шалью, — имеет на шее железное ожерелье, он считает себя неуязвимым для пуль. Если талисман не оказывает надлежащего действия, то это ничуть не колеблет веры в него. Туземец будет думать, что какой-нибудь злонамеренный искусный колдун изготовил какой-нибудь могучий противоталисман, жертвой которого он и сделался». «Возвращаясь от царя, — рассказывает он в другом месте, — я выстрелил в птицу, сидевшую на дереве, и не попал. Я недавно принял хинину, и рука моя дрожала. Негры, однако, которые были здесь, сейчас же закричали, что это была птица-фетиш, которую я не мог убить. Я снова выстрелил и опять не попал. Присутствующие торжествовали. Однако я еще раз разрядил свое ружье. Я тщательно прицелился и убил птицу. После минутного замешательства негры объяснили, что я — белый и что законы фетишей в отношении меня не вполне действительны, таким образом, мой последний выстрел оказался для них не в счет». То же мы находим и в Лоанго. «Мне подарили, — говорит д-р Пехуэль-Леше, — прекрасный галстук, сделанный из волос слоновьего хвоста, украшенный… зубами морской рыбы и крокодила, эти зубы должны были меня охранить от всякой опасности, исходящей от воды… случилось так, что, проезжая мимо песчаной отмели, я несколько раз попадал в воду, а один раз мне лишь с большим трудом удалось добраться до берега. Туземцы всерьез утверждали, что я спасся лишь благодаря зубам крокодила, ибо моего искусства пловца было бы недостаточно, чтобы выбраться из сильных морских волн. Но на мне не было чудотворного галстука. Тем не менее туземцы верили в его действенность». Последнее слово всегда остается за фетишем и знахарем.
Член первобытного общества живет и действует среди существ и предметов, которые все, кроме свойств, которые за ними признаем и мы, обладают еще и мистическими способностями: к их чувственной реальности примешивается еще и некая иная. Первобытный человек чувствует себя окруженным бесконечным количеством неуловимых существ, почти всегда невидимых и всегда страшных: часто это души покойников, всегда это множество духов с более или менее определенным личным обликом. Так именно рисуют дело по крайней мере большинство наблюдателей и антропологов: они пользуются анимистическим языком. Фрэзер в «Золотой ветви» собрал огромное количество свидетельств, из которых напрашивается заключение относительно общераспространенности указанного факта для низших обществ. Можно привести некоторые из них. «Воображение ораонов в страхе блуждает среди целого мира приведений… нет скалы, дороги, реки, леса, где их не было бы… везде — духи…». Подобно санталам, мундам и ораонам из Чота-Нагпура, «кадары считают себя окруженными множеством невидимых сил. Одни из них являются душами предков, другие как будто служат только воплощением того неопределенного чувства тайны и беспокойства, которым уединенные горы, реки и леса наполняют воображение дикаря… Имя им — легион, и свойства их едва ли известны». В Корее духи «занимают все небо и каждую пядь земли. Они подстерегают человека на дорогах, среди деревьев, на скалах, в горах, в долинах, в речках и ручьях. Они неустанно следят за ним днем и ночью… Они всегда вокруг него, впереди него, сзади, они летают над его головой, взывают к нему из-под земли. Даже в собственном доме человек не находит убежища от духов, они и здесь повсюду, они засели в штукатурке стен, повисли на балках, прилепились к перегородкам… Их вездесущность является уродливой пародией на вездесущность бога». В Китае, согласно древнему учению, «мир наполнен всюду легионами „шень“ и „гуй“