— Ну что вы, не за что. Буду рада увидеть вас и Джеки снова. Может, все–таки выпьете чашечку кофе перед дорогой, Алекс?
— Нет–нет, спасибо. Думаю, что мне действительно пора уезжать.
Ну вот, а сам так настоятельно требовал, чтобы она выпила с ним кофе… Теперь Энни искренне жалела о том, что немедленно не поставила кофейник и так долго отнекивалась. Ей так захотелось отдалить минуту расставания, но уже ничего нельзя было сделать. Она снова все испортила.
— Прощай, Энни. — Алекс обернулся в дверях. Одной рукой он держал за руку обезьянку, как маленького ребенка, а в другой нес корзинку Джеки. Люси, лопоча, бежала рядом, чувствуя предстоящую разлуку с любимым. И Энни прекрасно ее понимала.
— Пока, Алекс, — мягко сказала она. — Удачи тебе.
О, как многое хотелось ей сказать — нет, прокричать ему вслед! Как она любит его, как сожалеет обо всех своих грубых словах и глупых поступках, как она была несправедлива к нему и как хочет загладить свою вину…
Но с губ ее сорвалась только эта фраза: «Пока, удачи».
Алекс кивнул.
— И тебе того же.
Энни смотрела, как он идет к машине, и по щекам ее готовы были пролиться водопады слез.
Подожди, нельзя, уговаривала она себя. Вот уедет — реви, сколько хочешь. Но слезы не слушались и солеными каплями прорывались наружу.
— Энни, разве ты не проводишь Алекса? — спросила миссис Коннинз.
Конечно, мама права и правила вежливости требовали проводить гостя. Но Энни и представить себе не могла, что сможет сделать хоть шаг по направлению к воротам. Если она увидит, как машина Алекса трогается с места и постепенно превращается в сверкающую точку, а потом и вовсе исчезает из поля зрения, она просто упадет в дорожную пыль и примется орошать слезами следы протекторов.
Нет, Энни не станет посмешищем. Она не станет рыдать на глазах у мамы и Алекса.
— Мы уже попрощались, — сказала она Норе.
— Ну и что? Тебе трудно пройти несколько метров? Знаешь, это не очень–то красиво. Алекс может подумать, что тебе все равно, уезжает он или остается.
— Я не хочу, чтобы он подумал, будто мне не все равно.
Алекс усадил в машину Джеки и вернулся за своим кейсом.
— Кажется, ничего не забыл, — огляделся он.
Меня, меня забыл, хотелось кричать Энни. Но она стояла как соляной столб, не в силах ни пошевелиться, ни слово вымолвить.
— Простите Энни, ей сегодня нездоровится, — извинилась за дочь миссис Коннинз.
— Да–да, а еще она страшно занята, — иронично кивнул Алекс. — Ну что ж, еще раз до свидания. — И он пошел к машине в сопровождении Норы.
Энни в изнеможении села на крыльцо и не тронулась с места, пока мама, проводив Алекса, не вернулась обратно к дому.