Он всегда предпочитал верить официальному утверждению, что реле и импульсы машины не подвержены воздействию извне, что судьба всякого, кто обращается к машине за назначением, решается совершенно объективно. Ему хотелось верить, что, когда он бросит в машину свой опознавательный жетон, электронному Психологу будет безразлично, что он сирота, что у него нет родственников в Торговом флоте, что кошелек его тощ и не может повлиять на его судьбу, и решение будет зависеть только от его знаний, от школьной характеристики, от его характера и способностей.
Но семена сомнений были брошены, неуверенность росла, и по мере приближения к залу назначений он шагал все медленней и медленней. Впрочем, он ни за что на свете не дал бы заметить свое беспокойство Артуру и его прихвостням.
Упрямая гордость толкнула его вперед, и он первым из четверых сунул свой жетон в щель машины. Пальцы его непроизвольно дернулись вдогонку, но жетон уже исчез, и Дэйн, справившись с собой, уступил место Артуру.
Электронный Психолог представлял собой всего-навсего ящик, куб сплошного металла — таким он по крайней мере казался сейчас выпускникам. «Насколько легче было бы ждать, — подумал Дэйн, — если бы мы своими глазами могли наблюдать, что происходит внутри этого сундука, как машина оценивает, сравнивает, комбинирует значки и насечки на наших жетонах, пока не подберет нам подходящие корабли из тех, что прибыли сюда в порт и подали заявки на помощников суперкарго».
Длительные перелеты, когда маленький экипаж закупорен в звездолете, почти без отдыха и без развлечений, приводили в прошлом к страшным трагедиям. На лекциях по истории Торгового флота, которые читались в Школе, рассказывали о таких случаях. Потом появился Психолог и стал с беспристрастной объективностью распределять нужных людей на нужные корабли в соответствии с их профессиональной подготовкой и составом экипажа так, чтобы их деятельность протекала с наибольшей отдачей и в наиболее благоприятной обстановке. В Школе никто не рассказывал курсантам, как работает Психолог, как он читает значки на жетонах, но известно было, что решение машины фиксируется на жетонах, что оно окончательное и обжалованию не подлежит.
«Так нас учили, — думал Дэйн, — в это я всегда верил, и разве это может быть неправдой?»
Мысли его были прерваны медным звоном в недрах машины — это вернулся один из жетонов, на его поверхности появилась новая надпись. Артур схватил его и мгновение спустя торжествующе заорал:
— «Звездный скороход»! «Интерсолар»!.. Я знал, малыш, ты не подведешь старину Артура! — Он покровительственно похлопал машину по плоской крышке. — Ну, ребята, говорил я вам, что для меня он постарается?