— Женя, — проговорил Рогов с тихой улыбкой, — вы будете когда-нибудь обращаться ко мне на «ты»?
Светлова удивленно расширила глаза.
— Обязательно, Леня! Честное пионерское — буду. А почему вы сегодня такой торжественный? Совсем как министр иностранных дел, прибывший на очередную сессию ООН.
Рогов вздохнул. На его небрежно выбритой шее вздрогнула родинка.
— Женя, — проговорил он тихо, — Женя... я сегодня ехал, чтобы сказать вам... Я очень серьезно...
Она все поняла, возвратилась к скамейке и положила на ее спинку тонкую руку. От сбежавшей с лица улыбки лицо ее как-то сразу осунулось и посерело.
— Ой, Леня, — испуганно произнесла она, — я вас очень, очень прошу. Не надо сейчас никаких серьезных разговоров. Вы же очень для меня дорогой человек и должны мою просьбу выполнить. Смотрите, вон Марина, Алеша Горелов и Субботин. Нас ищут. Идемте.
И, схватив помрачневшего Рогова за руку, Светлова потащила его по аллейке — совсем как расшалившаяся девочка тащит за собой на веревочке игрушечного бычка, вовсе не заботясь о том, катится ли он за ней на колесиках или уже давным-давно волочится на боку.
— Ребята, мы тут! — разнесся ее звонкий голос по городку.
Поздно ночью на квартире у Алексея Горелова зазвонил телефон. Еще сонный, босыми ногами прошлепал он к столу, снял трубку.
— Говорит Мочалов. Вы мне очень нужны. Сможете быть минут через двадцать у меня в кабинете?
— Слушаюсь, товарищ генерал.
Над погрузившимся в сон городком космонавтов стояли плотные сумерки. Как это и бывало всегда, после двенадцати ночи по приказу коменданта Кольского на всех аллейках выключался свет, лишь центральная дорога от проходной к штабу освещалась всю ночь. Алексей прошагал в кромешной тьме до широкой клумбы. Во всем штабе светились только два угловых окна — кабинет командира части. В пустом коридоре гулко отдавались шаги.
Генерал встретил Горелова сдержанно, жестом указал на придвинутое к столу мягкое кресло. Генерал был спокоен, но так и пробивалась сквозь это спокойствие усталость. Из раскрытой бутылки боржоми поднимались веселые пузырьки. Мочалов локтями уперся в стол, ладонями обхватил седеющие виски. Потом, стряхивая оцепенение, выпрямился в кресле. Поискал среди разбросанных на столе бумаг желтый конверт.
— Это я сегодня получил, Алексей Павлович. И знаете, от кого? От Кузьмы...
— От полковника Ефимкова? — встрепенулся Горелов.
— Ну, для вас — от полковника Ефимкова, — покровительственно согласился генерал, а для меня от Кузьмы просто. Пишет, что Соболевка стоит на прежнем месте, летают они без катастроф, ваши друзья уже поднялись на ступеньку выше: кто командиром звена стал, кто заместителем комэска.