— Скажите мистеру Силчестеру, что он может отложить свой разговор, — резко сказала мама, чем немало нас всех удивила, — и что он может поесть чуть более прожаренное мясо, чем обычно.
Ее слова были встречены полным молчанием, и даже бабушка не проронила ни звука.
— Есть более важные вещи, — сказала мама, распрямив спину и вновь поправив какую-то вилку.
— Может быть, отец присоединится к нам сейчас, а мой друг чуть позже? — предложила я Эдит. — Нет смысла ждать, вдруг его что-то сильно задержало. — Я послала ей многозначительный взгляд в надежде, что она его правильно истолкует: «Он не придет, помоги-и-и!»
И в ту же секунду кто-то позвонил по домофону.
— Это он, — радостно сказала мама.
Я выглянула в окно и увидела желтый фургон Дона с медленно вращающимся красным ковром на крыше, который, казалось, неизбежно должен задеть за ворота. Тогда я вскочила, резко задернула занавески на всех трех окнах и сказала, что пойду его встречу.
— А вы все оставайтесь здесь.
Райли внимательно наблюдал за мной.
— Я хочу, чтобы это был настоящий сюрприз, — пробормотала я и бегом выскочила из комнаты, закрыв за собой дверь. В холле меня поймала Эдит, выглянувшая из дверей кухни.
— Что ты затеваешь?
— Ничего, — ответила я, грызя ногти.
— Люси Силчестер, я знаю тебя всю твою жизнь, и я вижу: что-то не так. У меня одна минута, прежде чем я пойду звать твоего отца к столу, и мне надо знать, к чему быть готовой.
— Ладно, — прошептала я, — мы поссорились с моей Жизнью, и он сегодня не придет.
— Господи помилуй. Что ж ты им не сказала?
— А ты как думаешь? — прошипела я.
— Тогда кто там приехал?
Мы услышали шум машины, а потом мотор затих.
— Чистильщик ковров.
— А с ним что не так?
— Я спала с ним прошлой ночью.
Эдит застонала.
— Но люблю я другого.
Она застонала в голос.
— Мне кажется.
Она жалобно взвыла.
— О боже, что же мне делать? Думай, думай, думай, Люси.
Неожиданно у меня возник план. Наверное, Эдит поняла это по моему лицу.
— Люси, — предостерегающе сказала она.
— Не волнуйся. — Я взяла ее за руки и крепко сжала их, пристально глядя ей в глаза. — Ты ничего не знаешь, никто тебе ничего не говорил, ты ни в чем не замешана и ни за что не отвечаешь. Это все придумала я.
— Сколько тысяч раз я уже это слышала?
— А разве в итоге не было все о'кей?
Эдит возмущенно подняла брови:
— Люси Силчестер, из всех твоих безобразных проделок эта — самая худшая.
— Они никогда не узнают. Обещаю тебе.
Печально причитая, она медленно потащилась за моим отцом.
Я вышла на крыльцо и резко захлопнула за собой входную дверь. Дон как раз выбрался из фургона и теперь с удивлением смотрел на меня.