— Да, это точно, — с улыбкой подтвердил Джереми, по-прежнему глядя в окно.
— С днем рождения, — поздравила я, но он не повернулся.
Есть такие люди — создается впечатление, что они либо не знают о том, что вы рядом, либо им абсолютно на это наплевать. А если они и знают, что вы существуете, то в грош вас не ставят, как вам кажется. И двадцать лет спустя они вдруг признаются, что были от вас без ума, но не сумели этого выразить.
Вы говорите:
— Как? Да я и подумать не могла, что тебе нравлюсь!
И слышите в ответ:
— Ты ненормальная? Я просто не знал, как это сказать!
Именно так, во всяком случае, произошло с Кристианом Берном, которого я встретила в клубе четыре месяца назад. Кристиан, ах, Кристиан… самый крутой парень в теннисном лагере, куда я поехала в пятнадцать лет. Он заигрывал и целовался со всеми девочками, кроме меня. И вот решил мне признаться спустя еще пятнадцать лет, что все эти годы страстно меня обожал, а я даже поцеловаться с ним не могла, потому что у него беременная девушка, с которой они должны вскоре пожениться. Место для признания он выбрал хоть куда — стрип-клуб. (Для особо любопытных сообщаю, что в ту ночь там работала Мелани.)
— Мы бы с удовольствием пришли, если вы не против, — сказала я Джереми.
Джереми никак не отреагировал. Джереми не знал или не хотел знать, что я с ним разговариваю. Втайне Джереми был в меня влюблен, но он обнаружит это чуть погодя, когда будет уже слишком поздно, потому что я вернусь к Блейку. Их дружба даст трещину, ему невыносимо будет видеть, как его друг обнимает женщину его мечты, и он уволится и уедет отсюда, чтобы найти себе другую любовь, но не найдет ее никогда, ибо это невозможно — истинная любовь только одна. Он женится, у них родятся дети, но каждый раз после занятий любовью, когда жена его заснет, он будет лежать без сна, вспоминая женщину, которую оставил в Бастардстауне, в графстве Уэксфорд. Меня.
— Конечно, он не против, — ответил за Джереми Блейк. — Мы собираемся в «Бойране» в шесть. Как только закончим здесь, так сразу и приедем. Давай приходи. — Он игриво пощипывал меня под коленкой, приговаривая: — Давай, давай, давай.
— Ладно, ладно, — смеясь, согласилась я и попыталась остановить его, но он ведь гораздо сильнее! В итоге он нежно сжал мои пальцы, и так мы и сидели, рука в руке, глядя друг другу в глаза. — Я приду, — пообещала я.
— Конечно придешь, — тихо отозвался он, и сердце у меня бешено подпрыгнуло.
— Мы не можем пойти, — сказал мне Жизнь, когда мы уже сидели возле фургона Деклана, дожидаясь его, Анни и Джоша, и смотрели на голубое небо, откуда совсем недавно спустились обратно на землю. Гарри отправился охмурять хорошенькую блондинку, явно надеясь проложить путь к ее сердцу или чуть пониже с помощью остроумной болтовни.