Он кивнул, и вроде бы он правда мне сочувствовал.
— Я ничего не знал. Мне жаль, что так вышло, Люси. Ей-богу, жаль. В тот момент мне действительно казалось, что так будет лучше.
— Для тебя, — сказала мама.
— Мам, перестань.
— Что-нибудь еще? Правдивое? — спросил меня Жизнь.
— Еще я ненавижу козий сыр.
Лиза громко ахнула.
— Да, я знаю, Лиза. Извини.
— Но я ж тебя пять раз спрашивала! — Она говорила о своей вечеринке, с которой я убежала раньше всех, потому что она безостановочно потчевала меня этим чертовым сыром. — Почему ты не сказала?!
Я думаю, всем за столом было ясно почему — она бы меня саму съела, признайся я тогда, что на дух не выношу ее драгоценный, полезный для здоровья козий сыр.
— Да, и еще одно. У меня есть кот. Уже два с половиной года. Его зовут Мистер Пэн, но он охотнее откликается на имя Джулия. Или Мэри.
Они смотрели на меня с немым изумлением, пытаясь переварить всю новую информацию.
— Словом, друзья мои, я по уши в дерьме. Какие будут мнения?
Адам возмущенно повернулся к Блейку и резко сказал:
— Значит, это ты ушел от Люси?
Я устало вздохнула и отодвинула тарелку с салатом — аппетит пропал.
— В чем дело? — Мелани сделала круглые глаза. — Ты врала, что любишь салат?
Мы обе хихикнули и погрузились в междусобойный разговорчик, пока все сладострастно осуждали Блейка — за то, в чем обвиняли меня три года кряду.
— Так, ладно. Давайте-ка вы все уйметесь, — наконец сказал Джейми, и все затихли. — Я это скажу, хоть тут и говорить не о чем. Думаю, что могу говорить за всех, или практически за всех, — он посмотрел на Эндрю, — потому как ясно, что тебе она никогда не нравилась, — все засмеялись, а бедняга Эндрю вновь залился краской, — Люси, дорогая, мне чрезвычайно странно, что ты не рассказала нам всего этого раньше. Наше мнение о тебе, поверь мне, не изменилось бы ни на йоту — мы как думали, что ты зараза, так и думали бы.
Все расхохотались.
— Нет, серьезно. Люси, мы твои друзья, и нам совершенно наплевать, где ты работаешь и где ты живешь. Ты нас знаешь и должна понимать, что эта хрень нас не волнует.
— Да, знаю. Но все же я столько врала вам. И мне было страшно вас потерять. Я боялась, что с патологической неврастеничкой никто не захочет иметь дело.
— Это веский довод, — задумчиво протянул Джейми. — Но мы его отметаем.
— Полностью присоединяюсь, — заявила Мелани.
Все завопили, что тоже присоединяются, и только Эндрю, Дженна и Блейк промолчали. Промолчал и Жизнь, который был полностью погружен в размышления: вероятно, обдумывал, как он опишет происходящее. Я встретилась с ним взглядом, и он подмигнул мне. И тогда — первый раз за два года одиннадцать месяцев и двадцать три дня — я впервые расслабилась.