Он был страшно собой доволен. Я ужаснулась: оказаться с Мелани с глазу на глаз я сейчас точно не готова. Так же как и поехать к Райли.
И я сдалась.
— Можешь лечь на диване, черт с тобой.
Он спал на диване с Мистером Пэном, укрывшись пыльным одеялом, которое я достала с верхней полки гардероба, куда он светил мне фонариком, беспрестанно при этом осуждающе цокая языком. Это идиотское тихое цоканье напомнило мне дедушкины часы, они тоже так делали: тац-тац-тац. И меня это пугало, я не могла заснуть, пока не запихну подушку под маятник. (Когда это однажды обнаружили, я все свалила на Райли.)
Во сне он так громко храпел, что я глаз не сомкнула до двух ночи. Памятуя о трюке с дедушкиными часами, я швырнула в него подушкой, но промахнулась и угодила в Мистера Пэна, который громко взвыл от ужаса. Проснулась я в шесть утра оттого, что Жизнь нарочито шумно плескался под душем. Потом он куда-то вышел, но вскоре вернулся, с грохотом положив связку ключей на полку. Он чем-то стучал, гремел и хлопал, видимо в надежде разбудить весь дом. Я знала, он хочет, чтобы я встала, но только крепче закрыла глаза. Через десять минут меня подняли ароматы, доносившиеся с кухни. Он сидел за столом и ел омлет. Рукава рубашки закатаны, волосы еще влажные, аккуратно зачесаны назад. Он выглядел как-то совсем по-другому. Чистым, вот как.
— Доброе утро.
— Вот это да! Да ты и зубы почистил.
Он принял оскорбленный вид. Закрылся газетой и пробурчал:
— Мне все равно, я на твои гадости внимания не обращаю. Я принес твой кофе и кроссворд.
Ну и дела. Я была искренне тронута.
— Спасибо.
— И лампочку купил в ванную. Сама вкрутишь.
— Спасибо.
— Омлет еще горячий.
На плите стояла сковородка с омлетом — он приготовил его с ветчиной, сыром и красным перцем.
— Спасибо большое, — разулыбалась я. — Ты на самом деле очень любезен.
— Нет проблем.
Мы молча сидели за столом, уплетали омлет и слушали какую-то ахинею по телевизору.
Лампочку я менять не стала — слишком сложно, да и времени нет. Оставила дверь приоткрытой и все время поглядывала на нее, чтобы убедиться, что моя Жизнь не извращенец. Оделась я тоже в ванной. Когда я вышла, он уже был готов — облачился в свой костюм и взял рюкзак. Я вдруг подумала, что он славный. И тут же забеспокоилась, нет ли здесь подвоха.
— Что ж, полагаю — до вечера? — с надеждой спросила я.
— Я иду с тобой на работу, — невозмутимо сообщил он.
Я нервничала по дороге на работу — волновалась, как они меня встретят после того, что случилось во вторник, но еще больше из-за Жизни, который заявится в офис вместе со мной. Была, конечно, надежда, что охрана на входе его не пропустит и одной проблемой станет меньше.