— Это по делу. — Барыгин помолчал и, чем-то озадаченный, вяло улыбнулся. — Уж больно много вопросов сразу. Расцепите их на части, гражданин следователь, так будет для вас удобнее.
Ладейников понял просьбу Барыгина.
— Ну что ж, расцепим. Итак: первая судимость. Когда?
— Тринадцать лет назад…
— За что?
— Кража.
— Карманная?
Лицо Барыгина передернулось в брезгливой гримасе.
— Не мое амплуа. — Барыгин потряс перед собой широкой тяжелой кистью руки. — С моей-то кувалдой в свой-то карман еле залажу, а в чужой — при первой попытке накроют.
— Квартирная? — спросил следователь.
— Да! Все три судимости но одной статье. Сто сорок пятая.
— Грабеж?
— Да.
— Когда был совершен первый грабеж?
— Я же сказал: в пятьдесят пятом году. А еще точнее — двадцать второго июня. Как раз совпало с днем начала войны и с получением моими школьными дружками аттестатов зрелости.
— Это имеет какую-нибудь связь с аттестатами старых школьных дружков?
— Да! — твердо ответил Барыгин. — Если не прямую, то косвенную. Они получали аттестаты, а я заработал срок.
— Какой?
— Четыре года.
— Срок прошел без зачетов?
— От звонка до звонка. — Увидев на столе Ладейникова сигареты, Барыгин попросил закурить. — Не угостите, гражданин следователь? Два дня ни одной затяжки.
— Кури. — Ладейников пододвинул Барыгину сигареты и спички.
— Спасибо.
— А второй грабеж когда совершил?
— Второй?.. — Барыгин, словно что-то припоминая, вскинул голову. — Второй?.. Через неделю после того, как два моих старых дружка по школе, сынки торговой номенклатуры, получили дипломы об окончании Плехановского института.
— Какой факультет?
— Советская торговля. — На этот вопрос Барыгин, ухмыльнувшись, ответил незамедлительно, словно давно его ждал.
— И получили хорошее распределение?
— Думаю, что неплохое. Оба пошли товароведами в крупные универмаги Москвы.
— По семейной традиции?
— Как видите.
— Когда это было?
— Это было через год после того, как я освободился. И тоже летом, а точнее, в августе.
— Грабеж был совершен в пьяном состоянии? — спросил Ладейников.
— Нет, гражданин следователь, эти вещи по пьянке не делаются. Где-то у Хемингуэя я вычитал: "В двух случаях пить нехорошо: когда пишешь и когда сражаешься". Я бы его поправил и добавил: "И когда идешь на взлом квартиры". Это делать нужно обязательно трезво.
— Как вижу, у тебя на этот счет есть целая теория? — съязвил Ладейников.
— Теория не теория, но кое о чем мозгую.
— И какой же был второй срок?
— На всю железку. Групповая. Часть вторая. Семь лет.
— И тоже без зачетов?
— Вы же грамотный, гражданин следователь. У рецидива зачетов не бывает.