Может быть, и успела бы Вероника сдвинуть защелку калитки и крутануть зубчатое колесико замка, если бы сын художника час назад не рассказал им, что злее Буяна нет пса во всем Абрамцеве: в прошлом году он чуть не разорвал немецкую овчарку — спасибо, что вмешались люди с кольями.
И сейчас Вероника помнит полные ужаса глаза Игоря, его пепельно-серое лицо. Не дожидаясь, пока Вероника откроет замок, гонимый ужасом и страхом, он в какие-то доли секунды перемахнул через ветхий забор, оставив ее на растерзание разъяренного пса.
Инстинкт спасения выручил и Веронику. Когда Буян с волочащейся за ним цепью был от нее в каких-то восьми — десяти шагах, она оторвала от замка руки, приникла грудью к калитке и, просунув руки между штакетинами, плотно прижалась к ней. Она не видела, как подскочивший к ней Буян рванул клыками ее ногу, дикая боль в икре правой ноги и что-то горячее, стрельнувшее вверх от раны, заставило ее закричать. Краем глаза она видела, как пес стремительно отскочил от нее, пригибая голову, с рыком пробежался вдоль забора и снова, гремя цепью, кинулся к ней. Но не успел: с вырванной штакетиной в руках Сергей прямо с калитки прыгнул на пса и, наверное, испугал его. Но Буян успел вонзить свои клыки в бедро Сергея.
Неизвестно, чем бы закончился этот поединок разъяренного пса и двух безоружных и растерявшихся людей, если бы не сын Радимова, который с истошным криком "Буян!.. Буян!.. Ко мне!", с увесистой палкой в руке несся по тропинке с горки через березовую рощицу.
А минут десять спустя, когда на берегу Вори Сергей обмывал водой из родничка рану Вероники, Игорь, видя, как тот, еще не в силах побороть дрожь в теле, перевязывал рану разорванной на ленты белой рубашкой, — чтобы хоть как-то объяснить свою трусость, стараясь побороть еще не отпускающий его страх, не глядя на Сергея и на Веронику, как бы оправдываясь, сказал:
— У меня с детства патологический страх к змеям и собакам. — Видя, что Сергей, перетягивая икру Вероники, сделал вид, что не слышит его слов, он спросил: — А у тебя, Сережа, есть перед чем-нибудь врожденный, патологический страх?
— Есть! — сквозь зубы процедил Сергей.
— Перед чем? — словно обрадовавшись, спросил Игорь, и на лице его засветился луч надежды, что друзья простили его за недостойный для мужчины поступок: в опасную минуту он оставил в беде беззащитную девушку.
Сергей ответил не сразу. Он еще с минуту возился с повязкой на ноге Вероники. Потом поднял на Игоря глаза, полные осуждения и даже брезгливости.
— Да, у меня тоже есть один врожденный патологический страх.