Эти мысли меня жгли меня не хуже, чем боль в травмированном плече. Продолжая притворяться не пришедшим в сознание я постарался первым делом отсечь боль от разума и унять вихрь мыслей в голове.
Протащив меня с десяток метров похитители небрежно бросили меня на траву, а сами двинулись дальше. Как только шорох шагов стал затихать, я осторожно приоткрыл глаза. Я лежал на какой-то поляне. Над головой висели звезды. Осторожно скосил глаза. Насколько мог охватить взглядом — вокруг везде росли деревья и только кое-где рос кустарник. Приподняв голову чуть выше разглядел на другом конце поляны второй гравикар, а в его тени — несколько расплывчатых в полумраке фигур. Осторожно опустив голову обратно на траву, перевел дух.
"Совещаются. Сколько их? Вроде, четверо. Если, конечно, больше в гравикарах никого нет. Бежать? А куда? От кара на своих двоих далеко не убежишь. Да и состояние не подходящее для бега на длительные дистанции. Осталось одно: тянуть до последнего момента и копить силы. А там как бог даст!".
Не успел так подумать, как услышал многократно повторяющийся шорох шагов. Закрыл глаза, пытаясь изгнать из разума эмоции и настроить его на бой. Уметь настроиться на смертельную схватку, в считанные минуты, дано не каждому, но мне это было не в новинку. Вот и сейчас. Враг — вот он, только надо схватить его за горло! Это определение — цель жизни пса — волкодава, был так же девизом моей работы.
— Клянусь кланом Баксе, таким он мне нравиться! Приятно видеть террянина у своих ног. Молодец Керту! Хорошая школа — хороший удар, — прокомментировал общую обстановку знакомый мне голос с нотками удовлетворения. — Поднимите его. Так. Хорошо. И поддерживайте до тех пор, пока он не придет в себя.
Понимая, что нахожусь не в самой лучшей физической форме, я продолжал играть роль оглушенного человека, одновременно опробуя и разминая мышцы тела. Сначала долго не мог встать, затем некоторое время висел на плечах медеян и только потом стал делать вид, что прихожу в себя. На Земле меня бы раскололи в первую же секунду, но здесь в чужом мире мою игру принимали на "бис". Правда, вместо аплодисментов на меня сыпались грубые шутки пополам с тычками. Наконец, я сделал вид, что полностью очнулся. К этому моменту я уже знал, что относительно твердо стою на ногах, а главное, стерплю боль в разбитой руке. Сделав удивленное выражение лица и широко раскрыв глаза, я стал пятиться будто бы от неожиданности и страха. Хотя элемент неожиданности все-таки присутствовал. В одном из поддерживающих меня медеян в полицейской форме я узнал говорливого типа, затеявшего со мной разговор возле храма-школы, а знакомый голос принадлежал тому самому советнику, которому утром врезал по печени.