Покончив с рыбалкой, я выкопал в глинистом берегу ямку, положил туда еще трепыхавшуюся добычу и развел сверху костер из смолистых сучьев, которые наломал в ближайшем кустарнике. Это прекрасный способ приготовить рыбу (а также кролика и утку), если в вашем распоряжении нет котелка.
Чтобы не скучать, ожидая, пока поспеет мой ужин (он же обед), я решил искупаться. Стягивая через голову рубашку, с некоторым удивлением нащупал витой шнурок, переплетенный с золотой цепочкой нательного креста. Ладанка, которую подарила мне вчера на прощание Лаура! А я — то совершенно забыл о ней!..
«Потом… когда ты будешь думать обо мне, а я буду далеко… тогда и посмотришь», — сказала мне моя возлюбленная. На самом деле произошло наоборот — я наткнулся на ладанку и только после этого вспомнил о Лауре. Что ж, возможно, именно на это она в действительности и рассчитывала. Девушки, даже самые невинные, бывают в глубине души очень хитры.
«Интересно, что там?» — подумал я, развязывая шнурок. Обычно в таких ладанках носили маленькие изображения святых, кусочки мощей или святых реликвий, которые можно было купить у странствующих монахов. Но тут ничего подобного не оказалось. Из кожаного мешочка выпала мне на ладонь небольшая, но тяжелая фигурка то ли из серебра, то ли из похожего на серебро сплава, который используют фальшивомонетчики.
Фигурка эта изображала рыбу, называемую морской свиньей или дельфином.
Почему именно дельфин? Что хотела сказать мне этим моя возлюбленная? Пожав плечами, я вернул фигурку на место, затянул кожаный мешочек покрепче и, сняв ладанку с шеи, бросился в прохладные воды Тормеса.
Через два часа я разбросал догоравший костер, разбил глиняную корку и извлек из импровизированной печи трех превосходно запеченных карасей. Свежий воздух и зверский аппетит с лихвой компенсировали отсутствие соли, и не успело солнце спрятаться за апельсиновую рощу, как от всех трех рыбин остались только аккуратно обглоданные кости.
Я закинул руки за голову и улегся в траву, любуясь начинающей темнеть небесной лазурью.
Направляясь в Саламанку на свидание с Лаурой, я не рассчитывал на то, что задержусь здесь больше, чем на одну ночь. Иначе я куда более мудро распорядился бы имевшимися в моем распоряжении деньгами и не стал тратить целый дублон на развлечения в «Золотом осле» и на мельнице старого Хорхе. Однако что толку жалеть о том, чего в любом случае не вернешь? Судья Гусман просил меня остаться в городе еще на два или три дня, а для этого мне требовалось по крайней мере пять серебряных реалов. Правда, за комнату на улице Сан-Себастьян было заплачено вперед, и я мог жить там вплоть до самого Рождества, но ведь молодому дворянину нужно еще есть, пить и заботиться о своем коне. Если я не собирался и впредь питаться одними запеченными в глине карасями, мне следовало всерьез озаботиться тем, где добыть означенные пять реалов.