Вид у Лоры был обреченный. Она чувствовала себя сломленной.
— И ты подал на развод.
Она медленно опустилась на кровать.
Он сел рядом, повернул ее за плечи, чтобы прямо смотреть в глаза.
— Я не мог больше. Тебе и Саманте тоже было плохо. Я все равно любил тебя, Лора, но наш брак начал разрушать нас самих. И что еще хуже — Саманту.
Лора смотрела вниз.
— Но ты же говорил, что мы все еще любили друг друга, я верю этому. Почему же мы не могли поговорить обо всем?
Он знал, что ей не понравится его ответ, но не мог ее за это винить.
— Я пытался… или думал, что пытаюсь. Но тогда я не очень верил в разговоры. Малоубедительно, но это правда.
Взгляд Лоры потемнел.
— Все равно это не оправдывает вранья.
Он вздрогнул как от пощечины. А ему-то показалось, что в их отношениях наметился какой-то прогресс.
— Я никогда не лгал тебе.
— Ты привел меня домой, не сказав, что мы разводимся.
Она облокотилась на подоконник.
— Это была не ложь, а упущение. В любом случае, когда я тебя нашел, это уже не имело значения.
— Ты должен был все рассказать, а я бы уже сама разобралась, что имеет значение, а что нет.
Он улыбнулся, прислонившись к шкафу.
— Разве было бы лучше, если бы я тебе сказал, что мы были счастливы много лет, а потом все испортилось, дошло до развода, а когда ты умерла, я понял, как я был не прав? Что я должен был приложить больше усилий, чтобы наладить наши отношения, и что, если бы у меня появился шанс, я бы никогда не подал на развод, потому что, пережив эти кошмарные месяцы, понял, что не могу жить без тебя? — Он перевел дыхание. — Так тебе было бы понятнее?
— По крайней мере, это была бы правда.
— Правда, — повторил Энди. — А я и сказал тебе правду, только в сокращенном варианте. Послушай, дорогая, ты и сама-то не слишком жаждала прежде общаться. Ты практически месяцами не разговаривала со мной.
— Значит, у меня были веские причины.
— Какие такие веские причины? Ты строила версии, одну невероятнее другой, и тебе даже в голову не приходило усомниться в своей правоте! Ты хоть раз выслушала меня? Вся ваша семейка такая. Вобьют себе в голову какую-то ахинею, черта с два потом переубедишь! Мамочку свою ты за это ненавидела, а сама такая же…
— Папа?
Услышав голос Саманты, они оба замерли. Энди почувствовал, как кровь отхлынула от лица. Ему-то казалось, что хуже быть не может. А вот, пожалуйста. Лора и недели дома не пробыла, а Сэм опять слышит, как они ругаются. Он постарался придать лицу веселое выражение.
— Да, Сэм? — спросил он, шагнув ей навстречу.
Девочка посмотрела на Лору, потом опять на него.