— Я не собираюсь замуж за Дориана, — повторила Линда уже отчетливее, но слова давались ей с трудом, в горле запершило, и голос прозвучал хрипло.
— Неужели? Что ж, не могу тебя в этом винить. — Он понимающе покачал головой. — От брака не так-то легко освободиться, даже в наше время. К тому же твоих родителей, по-видимому, вполне устраивает характер ваших отношений, так что зачем брать на себя труд что-то менять?
— Ты не понимаешь.
Хотя, если честно, она и сама не все понимала. Чего она добьется, рассказав Кевину правду о том, что Дориан всегда был для нее только другом и собирается жениться на Эвелин? Ровным счетом ничего. Предположение, что Кевин ее любит — просто бред сумасшедшего. Если бы это было так, то он не согласился бы на развод.
Кевин поморщился.
— Не уверен, Линда, что мне этого хочется. Может быть, раньше я хотел понять, но теперь — нет. Мне на время показалось… — Он покачал головой. — Нет. Я просто был дураком. Будь счастлива, любовь моя, наслаждайся жизнью. Ты это заслужила.
С этими словами он ушел. И Линда знала, что никто и никогда не заполнит зияющую пустоту, которая осталась в ее душе.
Когда она вернулась в больницу, родители спали. Узнав от медсестры, что все идет хорошо, девушка пошла искать Дориана.
Молодой человек ждал в комнате для посетителей. Когда Линда вошла, он автоматически посмотрел поверх ее плеча.
— Я без Кевина, — сказала Линда, предупреждая его вопрос. Брови Дориана поползли вверх.
— У него возникли проблемы с парковкой?
— Я приехала сама.
Линда села на стул, все еще не вполне уверенная, что добралась до больницы. Она не помнила, как вела машину, и сама удивлялась, как ей удалось благополучно доехать.
Дориан всмотрелся в ее лицо. Он все заметил: и бледность, и тени под глазами, и поправляющие волосы дрожащие руки. Он накрыл их своей большой теплой ладонью.
— Что случилось? — мягко спросил Дориан.
Линда крепко зажмурилась, чтобы не дать слезам пролиться, но, когда она открыла глаза, Дориан заметил влагу на ее ресницах.
— Дорогая… — Он бережно обнял ее. Линда припала к его груди и дала волю слезам, вздрагивая от рыданий. — Мерзавец! — пробормотал Дориан. — Грязный, паршивый…
— Ты не понимаешь, — Линда всхлипнула. — Я и Кевин… мы…
— Я все прекрасно понял, — сердито прервал ее Дориан. — Наш неподражаемый артист действовал в своей обычной эгоистичной манере и воспользовался ситуацией. Ни больше ни меньше!
Линда снова всхлипнула.
— Он ушел, Дориан. — Она подняла голову и дрожащим голосом добавила: — Ушел навсегда. Он согласился дать развод, согласился, чтобы я выступала одна… на все согласился.