— Человеку плохо! — ответил мужчина.
— К тем, кому хорошо, нас не вызывают, — ответил Данилов. — Что с ним случилось?
— Запойный он, — понизив голос, признался встречающий, — только это строго между нами.
— Не беспокойтесь на этот счет, — Данилов накинул на плечо лямку кардиографа. — Ведите нас.
На большом, оборудованном зеркалами лифте они поднялись на седьмой этаж.
— Сюда! — Мужчина открыл ключом одну из дверей и посторонился, пропуская Данилова и Веру. — Проходите. Здесь можно вымыть руки.
— Спасибо.
Данилов вымыл руки и вытер их о поданное мужчиной полотенце. То же самое сделала Вера.
— Больной в спальне, вот здесь…
Спальня была отделана в псевдояпонском стиле, столь любимом в Москве. Соломенные татами на полу, низкое ложе, бамбуковые шторы на окнах, два декоративных самурайских меча на стенах, традиционная икебана на ротанговом столике в углу.
На ложе, прижав обе руки к груди, в одних трусах лежал пациент. Бледный, потный, дрожащий и очень несчастный. С первого взгляда Данилов поставил диагноз «абстинентный синдром». Плохо употреблять спиртное в чрезмерных количествах и еще хуже резко прекращать делать это.
Стул, который был принесен из другой комнаты, Данилова не устроил – сидя на нем было невозможно осматривать больного, лежащего где-то в ногах. Данилов отдал стул Вере, чтобы ей было куда поставить ящик, и опустился на колени около пациента. «Совсем как в Японии», — подумал он, стараясь скрыть улыбку.
— Здравствуйте, доктор, — пролепетал больной. — Помогите…
— Сейчас поможем, — пообещал Данилов. — На что жалуетесь?
— Хреново мне, совсем…
— Ясно. Аллергия на медикаменты?
— На спирт, — попытался пошутить пациент, — со вчерашнего дня.
— Хронические заболевания есть?
— Панкреатит, — попытался улыбнуться больной. — Профессиональное заболевание, можно сказать…
Данилов хотел было осведомиться о профессии пациента, как вдруг, исключительно по улыбке, узнал одного из своих любимых артистов, преимущественно игравшего простых, надежных мужиков, которым по плечу любое дело. Дома у Данилова лежал в ожидании просмотра диск с новым фильмом о Гражданской войне, в котором артист сыграл главную роль.
На экране он был крепким, широкоплечим, пышущим мощью, а в жизни оказался совершенно другим, потому-то Данилов и не узнал его сразу.
— Сто шестьдесят на сто, — сказал Данилов, измерив давление артиста. — Это для вас повышенное?
— Наверное, впрочем, не знаю…
Сердце пациента бухало, как кузнечный молот, а в легких было полным-полно хрипов. Печень выступала из-под ребер на три пальца и была болезненной при пальпации. Пахло от артиста нехорошо – перегаром и кислым потом.