— Я никогда бы не позволила запереть себя в четырех стенах! — как-то высказалась диспетчер Сиротина, имея в виду Афанасьеву.
— А здесь у тебя их разве пять? — Данилов с показным удивлением оглядел диспетчерскую.
— Да ну тебя! — обиделась Люся и до конца смены с Даниловым не разговаривала.
Странно, но в Сокольниках весна еще не чувствовалась. «Север, — объяснил себе Данилов и опять подумал с раздражением и обидой: – Лучше бы я остался на «скорой»! Настоящая работа, настоящие люди, настоящая жизнь. Да и какая радость в отсутствие ночных дежурств, если без пары рюмок и заснуть не получается? Чьерт побьери! Действительно, проще было бы перейти на другую подстанцию, а не страдать херней…»
Владимир неторопливо шел по улице и пытался убедить себя в том, что, с одной стороны, никогда нельзя точно угадать, как повлияет то или иное решение на дальнейшую жизнь; а с другой – никогда не поздно что-то изменить. И не исключено, что, оставшись на первой своей работе, он бы жалел об упущенных возможностях. Все к лучшему в этом лучшем из миров.
Лучшем ли? В этом Данилов еще сомневался, хотя сравнивать ему было не с чем.